Кровное родство (СИ)

Меня знали в школе – репутация, гордость, старая семья, связи и всё такое. Большая часть класса прислушивалась ко мне, остальные ходили со своими лидерами. В школе нас – главных – было четверо, трое на старшие классы да ещё один, «серый кардинал», вечно разыгрывающий из себя бедного и несчастного. Не то чтобы мы любили и уважали друг друга, но если бы развязали войну, учёба бы покатилась к чёрту у всех. Так что в десятом классе мы заключили соглашение – никаких драк за территорию, за сферы влияния и за людей. Пусть бегают, к кому хотят, только самых верных не трогать. Джон возглавлял задир и главных придурков старшей школы, но придурков сильных, надо отдать должное. Я, конечно, мог с ними справиться, но не со всеми одновременно. Люди не страшнее тварей, они слабее, но драться приходилось бы кулаками, а с тварями я сражался кинжалами. Нет, конечно, в младшей и средней школе, прогрызая себе путь наверх, я дрался, ещё как! Но теперь было не до этого.

Джон и его задиры начали лезть к Глау: требовали у него списать домашку, гоняли за обедом, заставляли таскать их учебники и тетради. А ведь мы были в разных классах. В смысле, Глау-то учился в моём классе, а Джон – в параллельном. Сначала мне было плевать, мышата всегда бродили сами по себе, иногда сбивались в стайки, но все сразу не показывались и ни во что не влезали. Если кого-то начинали шпынять, остальные тут же разбегались. Чаще всего самые трусливые приходили под крыло одного из лидеров. Я прикрывал парочку таких, они сами просили о защите, а я не отказывал. Но Глау не просил, и мне было наплевать. Самый серый из мышат, главный Мышонок, он послушно делал всё, что требовал Джон, и не пытался ни возражать, ни просить у кого-то защиты. И всё так же сидел за последней партой у окна, горбился и получал свои «А» и «А+».

А потом… Потом я понял, что в него влюбился. Вот просто взял и влюбился, чёрт его побери. Мы после физ-ры переодевались, устроили общий для всех классов урок, и Джон что-то приказал Глау, а сам со своими парнями ушёл вперёд. Я как-то даже не заметил, что мы в итоге остались вдвоём. Сам лениво собирался, думал о предстоящей охоте, о скорых экзаменах, ещё о какой-то фигне и вздрогнул, когда услышал стон. Выглянул из-за ряда шкафчиков (их несколько, так что полагаю, Глау вообще решил, что один) и застыл: Мышонок осторожно касался правого бока, мучительно кусая губы. Он втирал какую-то мазь, а весь бок вообще был похож на один сплошной синяк. Я обалдел: это Джон его так, что ли? Нет, он конечно придурок редкостный, я с ним больше всего дрался, но он же не идиот, чтобы доводить новенького до такого состояния. Если только кто-то из его вышибал подобное устроил? А потом моё внимание переключилось на тело Мышонка. Он и правда был хорошо сложен, но слишком уж худой, рёбра едва заметно, но выступали, как если бы Глау недоедал. Его серые… Нет, просто русые – не светлые, и не темные – волосы скрывали глаза, но я и так догадался: ему больно, поэтому губы кусает в кровь. Не слишком широкоплечий, выше меня на полголовы, как будто немного неловкий, но… сильный. Понятия не имею, почему так решил, я вообще быстро спрятался за шкафчики, когда он вдруг резко поднял голову, но его полуобнаженная фигура так и осталась у меня перед глазами.

Тогда я ещё не понял, что крупно попал, но вскоре поймал себя на том, что исподтишка наблюдаю за Глау. Если бы не дурацкое соглашение, принял бы его под свою опеку, но если я сейчас попробую вступиться за Глау, Джон терпеть не будет, развяжет войну. А у нас скоро экзамены и поступление в универ. На юридический, между прочим, не так легко попасть.

Я весь год следил за Глау. Джон в итоге от него отстал, но парень вообще не поменялся, как будто и не было ничего, он все так же ни с кем не общался, никого к себе не подпускал, а я не мог с ним заговорить. О… гордость – хреновая штука порой. Вернее, не она даже. Страх потерять место лидера, репутацию. Одно дело, когда человек может позволить себе всё, ему плевать на мнение людей, но я, увы, до такого не дорос, хоть убейся. Вот и сидел как идиот и только смотрел.

Нет, конечно, в нашем городке, где проживает всего три тысячи человек, сложно случайно не встретиться на улице. Я даже специально иногда прогуливался мимо его дома. Ну так, случайно прохожу мимо. Но Глау ни разу не встретился мне, он как будто вообще из дома не выходил. Так что я чувствовал себя последним придурком, но ничего не предпринимал, тихо любя его и понимая, что вряд ли что-то получу в ответ.

Потом были экзамены, поступление, вся такая хрень. Мы с сестрой умотали за Врата и просиживали там целыми днями вместо развлечений во время каникул. На озере было весело, между прочим, в лесу тоже, да и после, вернувшись, мы стали сильнее. Мама сказала, что я возмужал.