Круг Матарезе

Вспыхнула чья-то зажигалка, пламя держалось секунду, затем погасло, но тут же вспыхнуло вновь, словно кто-то собирался прикурить еще одну сигарету или не сумел зажечь первую. Всполох пламени Брэй засек боковым зрением, теперь же взглянул в направлении огонька, развернувшись и не скрывая любопытства. У решетчатых ворот пирса, закрытых на цепь, рядом со входом на стоянку туристических судов Скофилд увидел Талейникова и едва удержался, чтобы не побежать. Он шел за ним, пока не догнал, и убедился в отсутствии слежки. Талейников, несомненно, видел его, но тоже соблюдал осторожность, да еще прикрылся провожатой – неизвестной блондинкой. Пора бы от нее избавиться, подумал Брэй, и жестом дал понять Талейникову, пусть, мол, убирается. Но русский продолжал одной рукой обнимать женщину за талию. Что делает этот русский? Нашел время для развлечений с проститутками!

Проститутки? Проститутка, сопровождающая курьера… О Бог мой!

От возбуждения Скофилд чуть не угодил под проезжавшую машину. Всем его вниманием теперь завладела женщина, что шла рядом с Талейниковым. И внезапно он понял, а поняв, сразу узнал: выкрашенная в блондинку Антония неуверенной походкой шла рядом с русским, почти повиснув на нем.

Талейников обнимал ее на самом деле просто для того, чтобы девушка держалась на ногах.

Антония была скорее мертвой, чем живой.

Глава 30

– У нее было сильное отравление, – сообщил Талейников сразу же.

– Какого черта ты притащил ее в Лондон? – раздраженно спросил Брэй. – В Париже сотни мест, а по всей Франции еще больше, где она была бы в безопасности! Ты знаешь это не хуже меня!

– Если бы я был уверен в полной безопасности этих мест, то уж наверное оставил бы ее там, – холодно возразил Василий. – Не думай, что я не учел всего.

Тут только Брэй понял, в чем дело, и сразу осекся, потому что чуть не задохнулся от приступа эмоций. Его захлестнула бесконечная благодарность. Значит, с ней что-то случилось, и она доставила массу хлопот. Талейников легко мог убить ее, но разумеется, теперь совсем по иным причинам, чем другую женщину тогда, в Восточном Берлине.

– Ей нужен врач?

– Я думаю, что прямой необходимости нет. Время должно сделать свое дело.

– Чем ее отравили?

– Скополамин, по-моему.

– Когда это случилось?

– Вчера рано утром.

– Вчера?.. То есть восемнадцать часов назад? – Но времени для объяснений уже не было. – У тебя машина?

– Нет.

– Тогда надо поймать такси.

По лицу Скофилда можно было видеть, что он ищет слова благодарности, но он промолчал.

– Нам нужно многое обсудить, давай поспешим. – Талейников покрепче подхватил Антонию, и все трое двинулись в поисках такси.

* * *

Антония наконец заснула, и мужчины чуть успокоились: сон поможет ей восстановить силы. До того, как удалось ее уложить, она выдала несколько приступов истерики, впадая в невероятное возбуждение, почти агрессию, а затем стихая. Слезы душили ее, да она и не сдерживала их.

– Так что же все-таки произошло? – спросил Брэй, усевшись наконец в кресле и налив себе виски.

– Утром, я имею в виду вчера утром, – начал Талейников, – они сказали, что ты погиб.

– Ну и какая здесь связь?

– Именно благодаря этому мне удалось заполучить ее назад. – Он оторвал взгляд от своих рук и взглянул на Скофилда. – Ведь мало есть такого, чего бы я не знал про человека по прозвищу Медведица Агата.

– Не понимаю.

– Короче говоря, я по телефону выдал им себя за тебя. При этом мне пришлось ответить на ряд контрольных вопросов, чтобы они могли убедиться, что с ними говорит тот, кто им нужен. Вопросы оказались не очень сложными, я сумел соответствовать. В итоге я предложил им себя – то есть тебя – вместо девушки, и они согласились.

– Начни, пожалуйста, сначала.

– Мне кажется, я понял, в чем дело. Матарезе, или, скорее всего, какая-то часть из них, хотят заполучить тебя живым. Вот почему кое-кому в пределах организации было сообщено, что тебя уже нет, и охота продолжается только за русским. Мне кажется, я понял это. – Талейников отпил глоток.

– Но что конкретно случилось с Антонией?

– Они выследили ее. Не спрашивай меня как, я не знаю. Возможно, все началось еще в Риме или даже в Хельсинки, я не могу утверждать.

– Что потом?

– Вчера рано утром, за четыре или пять часов до твоего звонка, она отправилась в булочную, которая совсем рядом, буквально в соседнем доме. Прошел час, но она не возвращалась. Я стоял перед выбором: либо отправиться на поиски, не зная, откуда и как их начинать, куда идти в первую очередь; либо ждать, пока кто-нибудь не придет к ней в квартиру. Теперь ты видишь – у них не было выбора, как я и предполагал. Телефон звонил несколько раз, но я не снимал трубку, рассчитывая на то, что чем дольше я не беру ее, тем быстрее произойдет наша встреча: они ведь не пришли бы в пустую комнату.

– Но ты ведь ответил на мой звонок?

– Да, но ты позвонил значительно позже, когда сделка уже состоялась.

– Каким образом?