Круг Матарезе

Теперь Скофилд был одет в черный дождевик с белыми буквами на спине: "Эпидемстанция. Бруклин". Было 3.05. Он медленно вывел ремонтно-санитарный фургон на дорогу к усадьбе, стараясь держаться как можно ближе к обочине и останавливаясь у каждого канализационного люка. Дорога была достаточно длинной, и на ней оказалось до тридцати люков. Около каждого Брэй выходил из машины, неся самые разные инструменты, которые предварительно отыскал в фургоне. У десятого люка он задержался подольше, поднеся еще одно приспособление. Это был выкрашенный в черный цвет пластиковый баллон. Затем он вернулся к машине и тронулся дальше. Баллоны со взрывчаткой постепенно исчезали в канализационных люках.

Приблизительно в 4.20 Брэй закончил "обследование" канализации и двинулся обратно к повороту на главную дорогу. Здесь он остановился, вышел и заглянул в дальний угол фургона, где понемногу приходил в себя водитель.

– Что происходит, черт возьми? – Человек испугался, увидев склонившегося над ним Брэя в черном дождевике.

Брэй сбросил дождевик и сказал:

– Я сделал ошибку, перепутав тебя кое с кем. Но ты можешь убедиться, что в фургоне ничего не пропало, нигде не возникло никакого шума, а главное, нет никаких проблем с канализацией.

– Черт побери!

Брэй вынул из кармана пачку купюр и протянул ее водителю.

– Вот пять сотен долларов. Я думаю, что самое лучшее для тебя забрать их и сообщить на службе, что ты старательно проверил все колодцы в районе Эпплетон-Холла. И больше ты не скажешь ни слова!

– Черт возьми! Пять сотен?..

– У меня нет времени торговаться. Так берешь ты деньги или нет?

Тот выпучил глаза, но, помявшись, взял деньги.

* * *

Теперь уже не имело значения, видели его или нет. Важно было только то, что мог увидеть он сам. На его часах было 5.57. Он остановил свой автомобиль прямо перед центральным входом в. Эпплетон-Холл, опустил стекло и поднял бинокль, стараясь сфокусировать его вопреки дождю.

Первым, кого он увидел, был Талейников. Но это был уже не тот Талейников, которого он запомнил с момента последней встречи в Лондоне. Русский неподвижно стоял за окном, часть головы была скрыта повязкой, что-то выступало под рубашкой – это означало, что и там у него толстые повязки. Весь израненный, подумал Брэй. Стоявший позади Талейникова темноволосый мужчина крепко держал его за плечо.

Иначе он не смог бы стоять. Даже на расстоянии Скофилд почувствовал это. Но он все еще был жив, глаза его смотрели вперед. Вид русского говорил, что пока еще организм действует, но неизвестно, как долго это продлится.

Брэй переместил бинокль вправо, и дыхание его пресеклось, боль в груди усилилась.

Там была она! Стоя во весь рост перед окном, но поодаль, она вертела головой налево и направо. Может быть, глаза ее из глубины комнаты следили за кем-то, кто был ближе к окну. Похоже, что она реагировала на двух говоривших и потому вертела головой, переводя взгляд. И тут он увидел то, что не рассчитывал увидеть. Что это, страх? Или это ужас пополам с ненавистью? Да, скорее всего это ненависть, в ее глазах была ненависть. Значит, они не лишили ее рассудка, подумал Брэй.

Он опустил бинокль, поднял стекло и включил двигатель. Ему предстояло теперь сделать несколько телефонных звонков и закончить приготовления. Когда с этим будет покончено, настанет время мистеру Б. А. Викери появиться в отеле "Риц Карлтон".

Глава 37

– Теперь вы удовлетворены? – Голос конгрессмена был ровным, видно, он все же умел владеть собой.

– Насколько серьезно ранен русский?

– Он потерял много крови и ослабел.

– Я это видел. Он может двигаться?

– Вполне. Во всяком случае, чтобы сесть в машину, если это то, что вы намереваетесь сделать.

– Именно это я и собираюсь сделать. И он и девушка сядут со мной в машину в тот момент, когда я скажу. Я подъеду с ними к воротам, и по моему сигналу мне их откроют. Вот тогда вы и получите снимки, а мы уедем.

– Я думал, вы хотели убить его.

– Я хочу совершить еще кое-что для начала. Он владеет информацией, которая поможет сделать остаток моей жизни вполне приятным, вне зависимости от того, кто кем управляет.

– Я понимаю.

– Я уверен, что понимаете.

– Вы сказали, что собираетесь встретиться с Николасом Гвидероне и выслушать то, что он желает вам сообщить.

– Он знает, когда я должен быть в отеле "Риц". Скажите ему, чтобы он позвонил мне туда. И давайте договоримся заранее, сэр, телефонный звонок и никаких солдат. Я не храню снимки в отеле.

– А где же они будут?

– Это уж мое дело.

Скофилд повесил трубку и вышел из кабины. Следующий звонок он сделал из автомата в центре Бостона. Ему хотелось выяснить состояние дел Роберта Уинтропа, узнать о его реакции на содержание конверта.

– Это Стенли, мистер Скофилд. – Как всегда, шофер Уинтропа говорил немного отрывисто. – Посол еще в Белом доме. Он попросил меня вернуться сюда и дождаться вашего звонка. Он сказал, что все, о чем вы просили, будет выполнено. Он просил также, чтобы я повторил вам время. Одиннадцать тридцать, одиннадцать сорок пять и двенадцать пятнадцать.

– Это все, что мне было нужно. Спасибо, Стенли.