Круг Матарезе

– То, что нас интересует, находится где-то в ваших банках данных. Этим данным может быть уже много лет, но они должны храниться где-то у вас. Мы уверены, что какой-то период времени Талейников и человек из Брюсселя действовали в Вашингтоне сообща. Это единственное звено в цепи "Скофилд – Талейников". Нам нужен адрес, по которому появлялся человек из Брюсселя. Мы считаем, что именно там произойдет встреча интересующих нас лиц.

– Я понял, – опять сказал русский. – Но если такой адрес или адреса нам известны, то хотелось бы знать, какова может быть позиция вашего правительства по этому вопросу?

Конгдон был готов услышать это.

– У правительства в данном случае вообще нет никакой позиции, – ровным голосом ответил он. – Информация будет передана совсем другим лицам, которых беспокоит поведение Беовулфа в последнее время. За исключением меня, никто из официальных лиц в моем правительстве не привлечен к этой акции.

– Шифрованные сообщения были посланы вами в три логовища террористов: в Прагу, Марсель и Амстердам. Такие группы могут предоставлять убийц по найму.

– Я могу поздравить вас с удачным перехватом наших сообщений, – произнес Конгдон.

– То же самое вы проделываете с нами каждый день, и потому комплименты здесь неуместны.

– И вы ничего не предпримете, чтобы вмешаться?

– Разумеется, господин помощник госсекретаря. А вы?

– И мы.

– Сейчас 11.00 по московскому времени. Я отзвоню вам в пределах часа.

Конгдон положил трубку и откинулся в кресле. У него возникло острое желание выпить чего-нибудь покрепче. Но он не поддался искушению. Это был первый случай в его жизни, когда он напрямую вступил в контакт со своим безликим противником по ту сторону океана. Он вышел один на один и не мог позволить себе дать противнику хоть малейший повод к подозрению в безответственности этого шага. В этом единичном контакте он сам отвечал за себя. Конгдон закрыл глаза и представил глухую железобетонную стену перед собой.

Телефон ожил через двадцать две минуты. Конгдон подскочил в кресле, рванулся и схватил трубку.

– Есть один маленький неприглядный отель в районе Небраска-авеню… – услышал он.

Глава 8

Скофилд открыл кран с холодной водой, пустил ее в раковину и, пока она лилась, смотрел в зеркало, висевшее перед ним на стене. Глаза покраснели от систематического недосыпания, щеки заросли щетиной, он не брился уже три дня. За эти три дня ему удавалось отдыхать в общей сложности по три часа, так что было не До бритья. Теперь начало пятого утра, и о том, чтобы поспать, думать опять не приходилось.

В номере напротив женщина, за которой он не так давно наблюдал в дверной "глазок", тоже не спала. Телефонные звонки раздавались у нее каждые пятнадцать минут.

– Пожалуйста, мистера Брэндона Скофилда.

– Я не знаю никакого Скофилда! И перестаньте звонить в мой номер! Кто вы?

– Я его приятельница. Мне необходимо срочно поговорить с ним.

– Здесь нет никакого мистера Скофилда! Я его не знаю! И прекратите свои звонки. Вы просто сводит меня с ума! Я буду вынуждена обратиться к дежурному, чтобы с этим номером вообще не соединяли.

– На вашем месте я бы этого не делала. Ваш друг не одобрит это действие, а вам не заплатят.

– Прекратите!

Бывшая любовница Брэя из Парижа выполняла свою работу на совесть. Она задала один-единственный вопрос, когда он вел с ней переговоры.

– Ты оказался в затруднении, милый?

– Да.

– Тогда я сделаю все, что ты просишь. Скажи мне ровно столько, сколько можно, чтобы я знала, что говорить.

– Главное – не занимай телефон более двадцати секунд, так как мне неизвестно, прослушивается коммутатор или нет.

– Да, теперь я понимаю, ты действительно попал в беду…

Через час, а может даже раньше, женщина, занимающая номер напротив Скофилда, – подсадная утка Талейникова – запаникует и покинет отель. Сколько бы ей ни пообещали за работу, это не стоит того, чтобы выдерживать все учащающиеся звонки и растущее вместе с ними чувство тревоги. Приманка исчезнет, и охота будет сорвана.

Талейникову придется начинать все сначала. Он запустит новых птиц, и тогда звонки можно будет давать пореже, раз в час, например. В конце концов и новые его пташки снимутся и лягут на крыло, и еще неизвестно, сколько они продержатся в воздухе. Талейников работал на чужой территории, и хотя ресурсы его были значительными, но все же не настолько, чтобы не исчерпать их. Сколько еще людей сумеет он набрать для осуществления своего плана? Сколько будет слепых контактов, заранее подстроенных встреч, инструкций, потраченных средств? На многое он не способен. Напряжение и усталость дадут о себе знать. В конце концов он останется один и на пределе возможностей. Вот тогда он и выйдет из укрытия, ибо выбора у него не будет. Он не может позволить себе "навстречу" и обязательно посетит Скофилда. Рано или поздно Талейников должен будет пройти по узкому коридору и остановиться у комнаты 211, и, когда он сделает этот шаг, это будет последний шаг в его жизни.

Да, советский убийца – всем хорош, но он собирается подарить свою жизнь Беовулфу, подумал Скофилд.