Круг замкнулся

«Язык не откуси!» – зло сплюнул Рокот, а вслух передразнил:

– Что к-к-ключи?

– Их нет, – подобрался храмовник.

Мысленно Рокот расхохотался: выходит, он наврал во сне Мирте и больше ничего не мешает ему вернуться домой.

Вот только что сделает с ним после этого Мерг?

– Как это произошло? – бесцветно спросил Рокот.

– Не знаю! – выпучился Слассен. – Они просто… растворились, исчезли. Я перевернул все, я души вытряс из каждой «ласточки»! Никто не видел, как они пропали…

– Ты вручил их мне под мою личную ответственность? – грозно начал Рокот.

Слассен с готовностью кивнул.

– Я передал их тебе, чтобы вы разобрались и научились с ними работать, так?

– Д-да…

– И теперь ты мне заявляешь, что их нет?!

– Саримом клянусь, я берег их как свою жизнь! Я вовсе не хотел тебя подставить. Я…

– Ты и не подставил меня, – сухо улыбнулся Рокот. – Ты же расскажешь Мергу, как все было на самом деле?

Слассен затрясся. Конечно, ему не хочется потерять свое место главного служителя Ерихема.

– Полно! Мерг не казнит тебя за это, – Рокот похлопал его по плечу. – А вот вернуться живым в Ерихем без моей помощи ты… вряд ли сможешь.

Рыбьи глаза, не мигая, смотрели в упор. Рокот мысленно отсчитывал удары сердца: раз, два…

– Что ты от меня хочешь? – Слассен не выдержал даже раньше, чем Рокот предполагал.

– Чистосердечное признание. За твоей подписью и печатью: ключи были переданы тебе, по твоей просьбе и под твою личную ответственность.

Слассен неуверенно кивнул.

– Если нет пергамента и чернил, возьми у Кори. До заката свиток должен быть у меня, – с этими словами Рокот двинулся к дозорным.

Туман густо висел над лагерем и походил скорее на дым. На посту стоял Вилес, оруженосец Улиса. Что, ни одного рыцаря в дозоре?!

– Вилес! – гаркнул Рокот. – Где твой командир?

– Отошел… – паренек побледнел, на носу разгорелись прыщи.

Так-то они и Нижнюю Туру сторожили, бездари!

– Что горит? – строго спросил Рокот.

– Горит?.. – Вилес усердно принюхался. – Кашевары, должно быть, готовят завтрак? – растерянно выдавил он.

– Завтрак, – кивнул Рокот и проорал во всю глотку: – Подъе-о-ом!

Оруженосец тряс сальными патлами и бестолково таращился.

– Горн, – подсказал Рокот. – Труби тревогу. По коням и строиться!

Пока оруженосцы седлали коней, а разбуженные рыцари натягивали кольчуги, разразился ливень. Вода обрушилась стеной – на пару шагов вперед дороги не разобрать, – под ногами потекли ручьи. С горем пополам отряд собрался и выступил. Рокот не обращал внимания на недовольные взгляды: он знал, что и запах гари, и ошалелый дождь – неспроста.

И не ошибся. Вместо деревни Луки чернело пепелище.

Навстречу холодному ливню от земли поднимался жар. Струйки дыма курились над пеплом. Чудовищно пахло гарью. Ватная тишина залепила уши и рот.

– Прости и помоги, Сарим… – выдохнул Натан.

Рыцари молчали. Даже словоохотливый Улис проглотил язык.

Рокот несколько раз глубоко вдохнул выжженный воздух, пока не защипало гортань. Очередной внезапный пожар. Уже не смешно. Вспыхнуло и погасло, как по приказу. И так удачно сбрызнуло потом водичкои.

Но главное – смертью не пахнет: не горели в этом огне люди.

Хитро. И наивно. И почему-то кажется, не обошлось тут без щенка Вирта.

– Улис, обыскать этот берег. Натан, стройте плоты, поплывем на ту сторону. Людей Борта поделите. Ищем следы лесников.

– Ты думаешь, кто-то остался жив? – скривился Улис.

– Я боюсь, все, – пресек дальнейшие разговоры Рокот. – Если встретите Стела Вирта – не отпускать, брать живым.

Чтобы отыскать подходящие для плотов деревья, пришлось прилично пройти вверх по течению. Дождь резко прекратился, но мокрая кора скользила под веревками, и провозились почти до полудня. Когда переправились на другой берег, Натан неуверенно взглянул на Рокота – мол, кто командует? – и по кивку принялся за работу: выделил поисковые отряды, раздал указания, и рыцари двинулись прочесывать лес.

– Я пойду один, – коротко сообщил Рокот и без объяснений двинулся по тропинке.

Он не хотел отпускать Натана далеко, особенно если в деле и вправду замешан Вирт.

Грязь, напитанная ливнем, чавкала под сапогами, и каждый след споро наполняла вода. С листьев капало, запах перегноя едва заметно горчил пеплом. Мир быстро затягивает свои раны. Порой даже слишком быстро.

Довольно долго Рокот пробирался сквозь заросли, перед лицом мельтешили ветки, ноги безбожно мокли, и вдруг… что-то изменилось. Рокот замер. Сейчас он бы дорого заплатил за глоток воды Истока, чтобы увидеть хитросплетения нитей мироздания: он кожей чуял, что кто-то вытянул крупную петлю, перекрутил, накинул сверху еще одну. Рокот пытался сосредоточиться на заклятии – и не мог: стоило направить себя в одну точку, как ощущения меркли, расползались под пальцами словно гниль. Но он узнал это заклятие. Узнал, потому что однажды такое же «зеркало» плелось прямо у него перед носом. И автор сквозил в каждом неслышном отзвуке: в степи Рокот собирал его по капле – и теперь бы узнал, кажется, даже во сне.

Рокот двинулся, потерял направление, остановился. Шагнул еще. Замер. Гадство! Где же этот щенок колдует?!