Круг замкнулся

В жаркий понедельник, 22 мая 2000 года, интерес к церковной архитектуре мог бы соблазнить досужего путника, как и многих других ранее, завернуть в маленькую деревушку Литтл-Роллрайт, что в Костволде. До церкви XV века она (пусть этим путником будет «она») добралась бы по извилистой проселочной дороге с Певзнером[14] в руке и в предвкушении пиршества для глаз: стрельчатые навершия, мощные контрфорсы, узкие высокие арки, зубцы вдоль карнизов. Подходя к церкви, она заметила бы, что на скамье у южной стены, откуда открывался вид на золотистую деревеньку, сидит мужчина лет тридцати с небольшим с женщиной лет двадцати с небольшим и что они беседуют сосредоточенно, но отрывисто, негромкими приглушенными голосами. Допустим, что ее интерес к церковной архитектуре оказался более чем заурядным; допустим, она насмотреться не могла на ниши, четырехлистники и пологи с готическим орнаментом, — и поэтому провела в церкви около часа с записной книжкой и альбомом для зарисовок наперевес, а когда вышла, жмурясь, на полуденное солнце, еще пуще разъярившееся, она увидела бы, что мужчина и женщина по-прежнему сидят на скамье и, как прежде, погружены в беседу. Разве что они слегка отодвинулись друг от друга и кажутся куда более разгоряченными и куда более печальными, чем час назад. Но они по-прежнему тут. И, удаляясь к церковным воротам, она, возможно, обернулась на них в последний раз и увидела, что мужчина подался вперед, схватившись за голову и бормоча какие-то отчаянные слова, но в тот знойный день не было ветерка, который донес бы эти слова до ее мигом навострившихся ушей. И она так ничего и не узнала о драме, разыгравшейся в церковном дворе, не узнала, что, когда она закрывала за собой ворота со скрипом и щелчком, Пол Тракаллей говорил Мальвине:

— Что же мы делаем? Неужто такое возможно?

* * *

Пол представления не имел, чего ждать от этого свидания. Он понимал лишь одно: его неодолимо тянет встретиться с Мальвиной. Они не виделись почти три недели, с вечера накануне его путешествия в Скаген. Пока он был в отъезде — в то утро, когда на пляже в Гренене он объяснялся с Рольфом, — история о нем и Мальвине появилась в дневниковой колонке одной из крупных газет. Историю предусмотрительно изложили в аккуратных выражениях, дабы избежать исков о клевете, но смысл был ясен любому, кто ее прочтет, и, к несчастью, среди читателей оказалась Сьюзан.

Выгнать она его не выгнала, хотя и грозила этой карой, когда узнала, что Мальвина провела ночь в их доме без ведома хозяйки. Однако Пол был вынужден дать обещание, что больше не будет встречаться с Мальвиной, а кроме того, сей же час уволит ее из медийных консультантов и прекратит выплачивать ей зарплату. 8 мая он написал ей по электронной почте:

Совсем расстаться немыслимо. Это просто исключено, на мой взгляд.

Но тебе пока лучше затаиться. И наверное, недели две мы не будем видеться.

Мальвина ответила:

Прятаться мне не очень нравится. Хотя ты по-своему прав. Но меня пугает мысль, что все, что есть между нами, вдруг раскиснет, как переспелая груша, и чувства, в которых мы с таким трудом признались друг другу, будут задушены в колыбели внешними обстоятельствами, этой кошмарной позиционной войной со всем остальным миром…