Круги ада. Восставшие миры

— Я имела в виду мои метания, измену… О, ладно, давай забудем то, что я говорила, Ники, дорогой. Это была пустая надежда. Я буду хороша с тобой. Давай вместе наслаждаться этим вечером, и, может быть, кто знает, может быть, когда-нибудь мы встретимся снова.

Вдруг его пронзила догадка. Он выпрямился, сидя, и стал невнятно бормотать.

«Почему это не пришло мне в голову раньше?» — думал он.

Диана внимательно посмотрела на него:

— Что-нибудь не так?

Он перебирал различные варианты в своей голове, вдруг радостно засмеялся и сжал ее пальцы:

— Совсем напротив, я, похоже, напал на след в некоторой степени правдоподобного ответа. Если тебе, конечно, это интересно.

— Что? Я… Так в чем же дело?

— Пожалуйста, — сказал он, — ты отбросила как фантастическую идею работать дальше вместе со мной, но не слишком ли ты поторопилась? Ты уже доказала, что являешься твердой и одновременно изворотливой, не говоря уже о том, что ты красива, просто очаровательна. Но выше всего стоит уникальный, бесподобный дар, которым ты обладаешь. И Айдвайру не составит особого труда убедить тебя вновь откачнуться к нему. Наша служба безопасности военно-космических сил запрыгает от радости, получив тебя, после того, как я пошлю сообщение по своим каналам. Мы будем довольно часто видеться с тобой. Я почти уверен, что мы время от времени будет работать вместе… Даже в том случае, если они пошлют тебя в Ройдханат, в качестве двойного агента…

Он запнулся. Ужасная картина предстала перед ним…

— В чем… в чем дело? — спросил он, запинаясь.

Ее губы некоторое время беззвучно двигались, прежде чем она смогла вымолвить слово. Ее глаза оставались сухими и лишь побледнели, как будто пламя пронеслось перед ними. На ней не было лица.

— Ты туда же, — наконец сказала она.

— Что, я не…

Она остановила его жестом:

— Все, насколько я могу припомнить. Покончено с Айдвайром, теперь — ты.

— Поясни же, наконец, что такое? — недоумевал Флэндри.

— Все использовали меня, — ее голос был бесцветным и едва слышным. Диана смотрела куда-то мимо него.

— Ты знаешь, — сказала она, — самое забавное состоит в том, что я хотела, чтобы меня использовали. Да, да, представь себе, хотела дарить, служить, помогать, принадлежать кому-нибудь… Но ты видел всего-навсего инструмент, вещь. Каждый из вас видел во мне вещь.

— Диана, я даю тебе свое слово чести…

— Чести? — Она медленно покачала головой. — Это очень странно, — голос ее вновь изменился, теперь он был высоким, как у ребенка, который не может понять, что происходит, почему он отныне никому не нужен и должен остаться один.

Диана выпрямилась.

— Хорошо, я буду работать на вас. — Она сконцентрировала взгляд на Флэндри. Он продолжал изумленно и беспомощно наблюдать за Дианой. — Что касается тебя, — начала она спокойно, — полагаю, не переборщу, сказав, что ты готов переспать практически с каждой женщиной, которая попадется на твоем пути. Но теперь я искренне желаю, чтобы ты никогда не узнал ту, которую действительно желаешь.

Последнее замечание мало задело Флэндри.

— Ты переиграла, — сказал он, надеясь, что резкий тон сработает, — ты пьяна и находишься в истерическом состоянии!

— Ты можешь говорить все, что тебе угодно, — произнесла она устало, — а теперь, пожалуйста, уйди.

Он ушел и устроился на ночь в другом месте.

Утром корабль приземлился на Айзабью. Диана спустилась по трапу, не попрощавшись с Флэндри. Он наблюдал за ней: сгорбленная, вздыхающая.

«Женщины! — подумал он, — вы все-таки чужестранцы среди нас»! — и уверенно направился через проходную космодрома в город, где можно достойно отметить победу!

Восставшие Миры

Создай тождество.

Я (мы): ноги принадлежат Стражу Северных Ворот и другим, которые могут быть, Ловцу Добра и Горя, которого больше не будет, Многим Мыслям, Открывателю Пещер и Хозяину Песен, которые не могут больше существовать; Крылья принадлежат Железному Рудокопу и Молнии, Ударяющей в Дом, и другим, которым предстоит быть, Многим Мыслям, которых больше не может быть, а также юному Руки, который все же должен участвовать в общем воспоминании: создай единство.

(О, свет, ветер, река! Их напор слишком силен, они уносят меня (нас) в разные стороны.)