Антон Шаффер

Круги на воде

КРУГИ НА ВОДЕ

– Ну, как идут дела?

– Нормально, вроде с мертвой точки сдвинулось.

– Ну, рад за тебя. Тогда через месяц я жду от тебя окончательный вариант.

– Договорились.

Олег нажал кнопку отбоя и поставил трубку на базу. Опять пришлось соврать.

Впрочем, как и в прошлый раз. Ничего никуда не сдвинулось. Все в том же состоянии, что и неделю назад, когда Тулин звонил в последний раз. Ни строчки.

Олег побродил по квартире, решив в итоге остаться на кухне и попить чаю. Он набрал воды в старый электрический самовар, который так и не заменил современным чайником, хотя понимал, что давно пора бы это сделать. Но самовар был памятью о матери и о том времени, когда вся их семья собиралась за столом, в центре которого этот самый самовар стоял, и все пили чай, обсуждая всякую всячину. Не сказать, что Олег уж слишком скучал по этим посиделкам, но что-то внутри не давало ему разорвать именно эту ниточку, связывающую его с прошлым. Вот самовар и стоял у него на кухне, а все приходящие к нему в гости каждый раз заново удивлялись, что он все еще находится на своем месте. Дожидаясь пока вода закипит и начнет бултыхаться, превращаясь в клубы пара, Олег сел за стол и принялся изучать брошюрку, которую прихватил на днях у метро у какого-то невзрачного мужичонки, и руки до которой так и не доходили до сих пор. Вообще-то Олег хотел с ней ознакомиться сразу же по приходу домой, так как состоявшая из четырех страниц книжечка заинтересовала его своим названием, которое предвещало весьма увлекательное содержание: 'Трехкружие'.

Брошюра заинтересовала Олега не только странным словом, значащимся на обложке, но и тем, что он искал любую зацепку для начала написания новой книги. Идей в голове у него было достаточно, но вот на целый роман, который от него требовало издательство, они никак не тянули. Повестушка максимум. А эта брошюра, которую Олег на лету схватил на шумной московской улице, почему-то давала надежду, что она, возможно, станет тем самым изначальным толчком, который позволит в итоге поставить точку в конце внушительной рукописи. Откуда бралась эта надежда Олег себе объяснить не мог, а если и пытался это сделать, то приходил он к одному единственному выводу: он был утопающим, готовым уцепиться за любую соломинку, пусть даже в виде брошюры, полученной у метро, только бы окончательно не пойти ко дну, а в его случае – не пропустить все допустимые сроки и не потерять заказ на книгу.

Открыв книжицу, Олег сразу же про себя отметил, что читать ее долго не придется – текст был напечатан довольно крупным шрифтом и сопровождался обильным количеством картинок, наглядно иллюстрировавших изложенное в письменной форме содержание.

На чтение ушло около пяти минут. Из брошюры следовало, что испокон веков на земле шла борьба за обладание некой истиной, заключенной в тайном знании, хранимом лишь избранными. Избранными себя называли многие – от Будды до Мухаммеда, от тамплиеров и розенкрейцеров до масонов, от Адама Смита до Карла Маркса. Но никакого отношения к избранности они не имели. То были лжепророки, несущие не свет, но тьму, не правду, но ложь вселенского масштаба. И вот посреди всего этого вертепа истинные избранные несли то, что для всех остальных есть тайна за семью печатями, хранили божественное знание и ждали своего часа.

Избранными, само собой, в брошюре именовались члены того самого 'Трехкружия', чье название и значилось на обложке.

Последняя страница содержала несложные математические расчеты из которых следовало, что ровно через семьдесят лет после некоторого события, произошедшего в тысяча девятьсот тридцать восьмом году, власть тьмы наконец расступится и люди узнают правду мироздания и первоначального смысла бытия. В самом низу была изображена и эмблема общества – семиконечная звезда, заключенная в три круга.

Олег перечитал брошюру два раза, но из ее содержания так и не понял, почему само общество носит столь странное название, а главное, как это общество найти – никакой контактной информации ни на одной из страниц не было.

И теме не менее, не смотря на тот минимум, который был почерпнут из брошюры, Олег почему-то твердо решил, что писать он будет вот про это странную секту 'Трехкружие'.

Ко всему почему, и Тулин ему намекал, что неплохо было бы ему, Олегу, отойти уже немного от реализма, которым он 'через чур увлекся' и добавить некоторые 'мистические нотки' в свои произведения – 'Нынче на это спрос, Олег'.

После той беседы с Тулиным Олег прошелся по книжным, полистал современных авторов и пришел к выводу, что точно нельзя писать про латиноамериканских индейцев, конкистадоров и прочие граали – макулатуры на эту тему было уже столько, что, вероятно, нынешнее поколение россиян куда лучше теперь было осведомлено о каверзных происшествиях в джунглях Амазонки и о хитросплетениях в средневековых европейских монастырях, нежели о событиях истории, собственно, отечественной.