Круги на воде

Войдя в терем с чёрного крыльца, без всякой задней мысли думая, что шеф с майором уже гоняют чаи, я никого не застал. Горели свечи - генератор здесь заводили только по великим праздникам. Тлели угольки в печи, исходил паром пузатый самовар на столе, накрытом к чаю: баранки, варенье в вазочках, медовые соты в глиняной плошке, два вида сдобных пирогов, с ягодой и черносливом, конфеты шоколадные, явно из городских запасов...

Все эти подробности я ухватил, даже не глядя на стол, только поведя носом. Первым порывом было плюнуть на всё, набулькать себе полную кружку смородинового чаю и нажраться до зелёных слоников конфет и выпечки. Планам моим помешал невнятный шорох с верхнего этажа.

Вспомнив, что не видел Антигону на народном гулянии, я начал было подниматься в её комнату. Но не успел.

Скрипнула дверка, и девчонка показалась на лестнице сама.

Я икнул.

Покрепче ухватился за перила и сжал зубы.

На ней было что-то воздушное, отливающее глубокой чернотой безлунной ночи. И прозрачное. Белое тело светилось сквозь муар кружев таинственно и загадочно.

Оказывается, у нашей девочки охренительная фигура, - гормоны прочно захватили управление разумом, и только намертво впившиеся в дерево пальцы мешали набросится на неё с рычанием и хрипом.

Антигона глядела на меня сверху вниз жгучими глазами, огненные волосы рассыпаны по плечам, голая рука скользит по перилам, босые ноги ступают неслышно, а пухлые губы шепчут что-то призывное, ласковое... Вот она уже совсем рядом, одна рука обвивает мою шею, а нога захлестнула поясницу.

Её сексуальность била наотмашь, как бейсбольная бита, вышибая вместе с разумом и остатки совести.

Глаза приблизились к моим, зрачки в них были огромными, и в их глубине что-то вспыхивало, вертелось и плясало...

Дурея от её запаха, от близости горячего тела, я зажмурился и изо всех сил прикусил нижнюю губу. Почувствовал, как на подбородок потекла кровь, как тяжелые капли застучали по рубашке, но зубов всё равно не разжал.

Боль отрезвила, придала сил. Кое-как я выпутал руку Антигоны из своих волос, снял её ногу со своего бедра, а потом поднял девчонку на плечо, головой вниз, и потащил наверх. Обратно в спальню.

Пинком распахнул дверь, в два шага дошел до кровати и сбросил на неё Антигону. Она продолжала извиваться, протягивать ко мне голые красивые руки и издавать такие звуки, что и мёртвый бы поднялся. Чего мне стоило сдержаться!

И если бы я не знал, что Антигона - родная дочь Алекса... Господь мне судья. Я бы на неё прыгнул. Любой на моём месте не устоял бы ни за что. Потому что такое бывает раз в жизни. А у некоторых - только после смерти...

Рывком сорвав покрывало, я набросил его на девчонку и начал запелёнывать её, как младенца. Она не сразу поняла, что происходит. А когда поняла...

Царапины от женских ногтей, между прочим, даже у стригоев заживают медленно и мучительно.

Но я её скрутил. Обвязал поверх покрывала поясом от халата, проверил, что она не скатится на пол и не задохнётся, сунул под подушку последний оберег и пошел на негнущихся ногах вниз, в горницу.

Антигоной тоже завладело Лихо, к бабке не ходи. На каждого оно действует по-своему, пробуждая самые низменные мечты, самые сильные страсти. То, что пряталось под спудом сознания всю жизнь...

Как ей помочь ещё - я не знал.

Надо поскорее найти Алекса - пусть он и разбирается. Мелькнула ещё мысль сбегать до ведьмы Настасьи - по женскому делу ей виднее будет... Но во-первых, без клубка я её терем не найду, а во-вторых - страшно подумать что будет, если она тоже не в себе... Так что нетушки. Вот шефа отыскать - пожалуйста. Пусть сам эти конюшни разгребает...

Про Чумаря, запертого в баньке, я временно забыл. Так что курица, матрас и подушка случились с ним несколько позже.

Как ужаленный, скакал я по веранде, в тысячный раз проклиная нежелание Алекса пользоваться телефоном. Как было бы просто! Позвонил - и всё!..

Сообразил, что у Котова-то телефон есть. И бросился назад в горницу, искать свою трубу. А потом вспомнил, что с тех пор, как отдал её Алексу, ещё перед походом в лес, так больше и не видел.

Ну что ты будешь делать! Куда не кинь - всюду клин...

На веранде раздались шаги и в горницу ввалились Алекс, майор Котов и отец Онуфрий.

- Собирайся, - скомандовал шеф. - Трусы, майка, фуфайка - и на выход!

- Да что случилось-то?..

С сельчанами вроде разобрались, убийство в скиту Котов обещал расследовать конфиденциально...

- Детишек на пляже помнишь? - вместо шефа ответил батюшка. Я кивнул. - Из лагеря они. Недалече тут, на финской стороне. Я их как в чувство привёл, так сразу директору позвонил - волнуется небось, дюжина человек пропала... А там никто не отвечает.

- Может, связь плохая? - робко предположил я. - Тут сотовые через раз ловят.

- Чую: Лихо у них, - батюшка, громко топая сапожищами, прошелся по горнице. Увидел на столе штоф с самогоном, плеснул себе в чайную чашку, выпил залпом и вернулся к нам.

- Ехать надо, - подтвердил Алекс. - Проверим: если всё хорошо, батюшка ребят с острова отправит.

- А если нет?

- Вот на месте и разберёмся, - отрезал отец Онуфрий и устремился на выход.