Круги по воде

– Что ж делать, — невозмутимо возразил Черкасов и потрогал бородку, словно проверяя, на месте ли она. — Люди так устроены. Бертран Рассел, например, писал: «Человек является самым интересным и в то же время самым противным животным на Земле».

– Скажите, пожалуйста, — удивился Игорь. — Но он, кажется, не теряет надежду исправить человечество?

Черкасов покачал головой.

– Вряд ли. Очень уж давно следовало бы начать. Оскар Уайльд, знаете, как-то сказал: «Если бы пещерные люди умели смеяться, история пошла бы по другому пути».

«Черт возьми, он начинён изречениями, — с беспокойством подумал Игорь. — Надо, пока не поздно, выбираться из этой энциклопедии».

– Скажите, Пётр Андреевич, — спросил он, — вы видели книгу профессора Ельцова?

– Да, конечно.

– Ну и действительно, Лучинин…

– Не знаю, — отрывисто произнёс Черкасов. — Не исследовал.

Он становился необыкновенно краток, если не при бегал к чужим изречениям.

– Но это возможно исследовать?

– Элементарно.

– Понятно. Теперь история с проектом для Барановского комбината. Здесь утверждается, — Игорь указал на лежавший перед ним акт ревизии, — что туда были проданы синьки с чертежей, по которым перестраивался ваш собственный завод и которые были обнаружены в столе у Евгения Петровича.

– Чушь! — оскорблённо вскинул голову Черкасов. — Я не привык даром получать деньги.

– Но как же тогда все, это получилось?

– Весьма просто. Мы сделали оригинальный проект. Для комбината. По его техническим условиям. И кальки с него — кальки, а не оригиналы! — Евгений Петрович оставил у себя для пополнения технического архива завода. С нашими авторскими подписями, кстати говоря.

– Но подписей не оказалось, — возразил Игорь. — На них были штампы вашего завода.

– А это уж мне неизвестно, куда делись подписи, — развёл руками Черкасов,

– Но выходит, что проект вашего завода отличается от того проекта?

– Естественно, — усмехнулся Черкасов и снова потрогал бородку. — В новый проект я внёс и свои идеи.

– Тогда где же проект вашего завода?

– Его не было.

– То есть как так не было?

– Перестройка шла под руководством Евгения Петровича. На ходу. Прямо по эскизам.

– А вот комиссия утверждает, что этого не может быть. Что найденный в столе у Евгения Петровича проект — это проект вашего завода.

– Безграмотное утверждение.

Игорь улыбнулся.

– Вы так и заявили комиссии?

– Меня об этом не спрашивали, — нервно пожал плечами Черкасов.

«Ну, Виталий бы сейчас с тобой сцепился, — зло подумал Игорь. — А нельзя, нельзя. Тут надо по-другому».

– Что ж, логично, — спокойно произнёс он.

– Не правда ли? Я решил, пусть они сами, в конце концов, уточняют свои отношения. При чем тут я?

– Вполне логично, — повторил Игорь, и при этом ни один мускул не дрогнул на его лице, только чуть потемнели глаза и тяжёлый подбородок слегка выдвинулся вперёд. —

Но вы разрешите, Пётр Андреевич, записать ваше мнение?

Черкасов беспокойно затеребил бородку.

– Разве это так необходимо?

– Да, конечно.

– Но мне кажется… все это дело прошлое?

– Не совсем. Ещё лучше, если вы напишете сами. В виде заявления или объяснения.

– Ни в коем случае, — поспешно возразил Черкасов, рукой как бы отстраняя от себя это предложение. — С какой стати? Вы меня вызвали. Задавали вопросы. Я только отвечал.

– Ну что ж. Это тоже логично. Тогда запишу я. Не возражаете?

– Воля ваша, — упавшим голосом произнёс Черкасов и опять схватился за бородку, перебирая её негнущимися пальцами.

Игорь молча достал из ящика стола лист бумаги, положил его перед собой и неторопливо закурил, громко щёлкнув зажигалкой.

Черкасов с тревогой следил за его приготовлениями и при щелчке зажигалки чуть заметно вздрогнул.

– Ну что ж, приступим, — сказал Игорь. — Я вам буду задавать те же самые вопросы. У вас, кстати, паспорт с собой?

– Да, да, естественно.

Черкасов дрожащими руками вынул бумажник, но, раскрыв его, не сразу нашёл паспорт. Он даже сдвинул очки на лоб и поднёс бумажник совсем близко к глазам.

Когда все было закончено, Игорь протянул ему исписанные листы.

– Прочтите. Если все верно, подпишите вот тут, внизу.

Черкасов, протерев пальцами стекла очков, словно они запотели, молча кивнул и углубился в чтение.

Игорь курил, откинувшись на спинку кресла. Смуглое лицо его с приплюснутым носом и тяжёлым подбородком казалось невозмутимым. Он сейчас походил на боксёра, отдыхающего после тяжёлого раунда.

– С вашего позволения, вот тут хотелось бы исправить, — неожиданно сказал Черкасов, поднимая голову. — Тут, видите ли, написано, — он снова зачем-то протёр стекла очков и прочитал, близко поднеся бумагу к глазам: — «Лучинин оставил кальки у себя для пополнения технического архива завода». Так вот, если нетрудно, вставьте слово «по-видимому». Я ручаться не могу.

– Но для чего же ещё?

– Не знаю, не знаю. Могу только предполагать.

– Пожалуйста.

Игорь вставил слово и сделал сноску внизу страницы. Потом спросил:

– Все?