Круги по воде

Он приоткрыл дверцу, готовясь к прыжку. То же самое сделал сзади и Томилин. Ветер свистел у них в ушах.

Когда машина уже почти поравнялась с бегущим человеком, Игорь узнал Анашина. Тот скосил глаза в сторону машины, судорожно хватая ртом воздух, и не успел ещё Игорь выпрыгнуть на тротуар, как Анашин вдруг метнулся к высокому, глухому забору и одним махом перелетел через него.

Игорь почти вслед за ним проделал то же самое.

Теперь они бежали через двор к стоявшему в глубине дому.

– Стой! — крикнул Игорь. — Стой, говорю!..

Но Анашин и не думал останавливаться. Он бежал, как заяц, зигзагами, кидаясь из стороны в сторону, от дерева к дереву, опасаясь, очевидно, что Игорь будет стрелять.

И тут вдруг из-за дома на них кинулась белая, в коричневых пятнах собака. Но бросилась она почему-то не на Анашина, а на Игоря и вцепилась сбоку в развевающуюся полу его пиджака. Игорь чуть не упал от её рывка и, не задумываясь, выскользнул из пиджака, продолжая бежать.

Анашин в это время уже огибал дом.

А собака, с рычаньем отбросив пиджак, кинулась куда-то назад, к забору,

В этот момент из дома неожиданно прогремел выстрел, как видно, над самым ухом Анашина. Тот шарахнулся в сторону, упал, зацепившись за что-то ногой и тут на него навалился Игорь.

Анашин отчаянно отбивался. В какую-то минуту Игорь оказался под ним, потом, сделав мост и мгновенно перехватив руку, он был уже сверху, но тут же снова опрокинулся на землю. Игорю никак не удавалось взять Анашина «на приём», а тот, в свою очередь, никак не мог вырваться из его цепких рук.

Они катались по траве, тяжело дыша, почти ослеплённые от ярости.

Из дома выскочил какой-то человек. От забора бежал преследуемый бешено лающей собакой Томилин.

Человек закричал срывающимся голосом:

– Лорд!.. Назад!..

И остановился в растерянности над дерущимися, не зная, чью принять сторону.

В этот момент и подбежал Томилин.

Через минуту все было кончено.

Томилин железной хваткой рванул Анашина к себе так, что тот, задохнувшись, мгновенно обмяк в его объятиях.

Игорь, тяжело дыша, поднялся с земли. Из-под разорванной рубашки сочилась кровь.

Возбуждённо рыча, между ними вилась собака, не решаясь, однако, ни на кого кинуться.

– Вы понимаете, — взволнованно объяснял её хозяин. — Як охоте готовился. Как раз с ружьём возился. Вижу, бегут. Этот, а за ним вот он. Ну, я понял, что задержать надо. И как-то, не задумываясь, вывалил. А потом… Вы знаете, потом я их совершенно перепутал…

– В общем, спасибо вам, — хрипло сказал Игорь, заправляя рваную рубашку за пояс. — Вот только где мой пиджак?

– Лорд! — повелительно крикнул собаке её хозяин. — Ищи! — и он указал на Игоря.

Собака, словно обрадовавшись, что на неё, наконец, обратили внимание и хоть что-то стало ясно в этой человеческой сумятице, уткнула морду в траву и, вытянув прутом тонкий хвост, кинулась к забору.

Через минуту она приволокла мятый, истерзанный пиджак и положила его у ног хозяина.

– Великолепный, знаете, пёс, — гордо сказал тот, подавая пиджак Игорю. — Натаскан, правда, на птицу. Но вот видите…

Анашина повели к машине.

Через полчаса он уже сидел в кабинете Томилина. Допрос по поручению следователя вёл Виталий.

Игорь уехал в гостиницу. Надо было переодеться, промыть и перевязать руку и хоть немного успокоиться. Да и вообще этот допрос вести ему не полагалось, ведь он только что участвовал в схватке с Анашиным, и тот сейчас не ответил бы ни на один его вопрос.

Пока не ввели Анашина, Виталий внимательно оглядел перепачканную в крови руку друга и покачал головой.

– М-да. Метки на всю жизнь. Вот гад… хоть прививки от бешенства делай.

Тем не менее встретил он Анашина с самым невозмутимым видом.

– Ну что, Егор, будешь сам рассказывать? — спросил он.

– Нечего мне рассказывать, — зло огрызнулся тот, сверкнув глазами из-под спутанных волос, падавших ему на лоб. — А хватать будете, так прокурору жалобу подам.

– Ишь ты, какой учёный, — усмехнулся Виталий. — Как же тебя не хватать? Сам бы небось к нам не пришёл. Вон какого деру дал. А рассказывать тебе про свои дела большой радости нет. Это я понимаю. Но и ты пойми. Прежде чем до тебя добраться, мы длинный путь прошли. И много чего узнали. Со мной, например, в большой дружбе твой Антон был. Некоторое время, правда. Потом поссорились. Много чего он мне успел рассказать.

Анашин снова метнул на него враждебный и теперь уже насторожённый взгляд.

– Ладно. Я уж ваши песни знаю.

– Плохо знаешь. Врать мне незачем. Мне не только Антон про тебя рассказывал. И Пелагея Федоровна тоже. Ну и, конечно, Носов. «Два друга — метель да вьюга». Так, что ли?

– Не знаю.

– Нет, знаешь, — покачал головой.Виталий и, вытащив из кармана трубку, принялся не спеша набивать её. — Ты лучше облегчи душу. Легче жить с чистой душой-то. Тебе ведь ещё не поздно. Ты какого года-то?

– Сорок четвёртого… — буркнул Анашин.

– Ну, вот.

Анашин вдруг поднял голову и усмехнулся.

– Уговариваешь, начальник? А я уже битый, знаю. Раз уговариваешь, значит, ни хрена на меня нет, — и вдруг, вскочив, крикнул: — Давай прокурора!..

– Садись, — строго сказал Виталий. — Будет и прокурор.