Круглый дизельпанк (СИ)

Спустя некоторое время фигура вернулась, помахала рукой. Ворота открыли две другие фигуры. Вездеход заехал внутрь. Я включил пониженную передачу, осторожно поехал между створками. Мне помахали, чтобы свернул в сторону. Ну я и свернул. В лучах «люстры» прямо перед капотом, метрах в двадцати возвышалась… Церковь. Деревянная рубленая церковь. С христианским крестом на остроконечной крыше. Я дёрнул «ручник», заглушил двигатель, подобрал с пола челюсть…

Глава 4

Санация

«Люстра» безбожно сажала накопители, но я в ступоре смотрел на мокнущую под проливным дождём церковь. Тёмные, почти чёрные брёвна сруба казались очень старыми. Крест на остроконечной высокой крыше имел не одну, а три перекладины, и это говорило о том, что храм был православным. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Казалось бы — после убежища с «русским следом» шокировать меня уже нечем, но нет предела совершенству.

— Мрачноватое здание. — Констатировал Тим.

Я на автомате поправил:

— Не здание, а — храм.

— Да ну? — Ахнула Фэ.

Её изумление можно понять. Храмы Церкви Святой Семьи, общераспостранённой на континенте, больше напоминали древнегреческие или древнеримские культовые сооружения. Светлый камень, колонны, плоские крыши. А тут стиль, скажем так, противоположный. Тим заинтресовался вопросом местной религии:

— Что же тут за вера такая? И вообще это какие-то. Какие-то отщепенцы!

— Только местным об этом не говори. Мы всё-таки в гостях. В чужие дома со своими порядками не ходят.

Меня совсем не удивила ортодоксальность Тима. Хоть Вера Святой Семьи в части этики была довольно вегетарианской, однако в вопросах альтернатив действовала жёстко. Все, кто не верит в Святую Семью — отщепенцы, заблудившиеся во мгле незнания и неверия. На кострах еретиков не сжигали, конечно, но и распостраняться им мешали. Не удивительно, что большинство тех, кто умудрился уверовать не в Святую Семью, а в кого-то или что-то другое, перетекли в Дикие Земли или в Пограничье. Но как объяснить православную церковь в Дикоземье? Не знаю. Как не знаю, чем объяснить практически русские фамилии многих жителей Рассена, множество слов из русского языка и старинные артефакты с Земли будущего. Может не ломать голову, а принимать всё как данность? По крайней мере психика останется относительно здоровой…

Я выключил фары и мы некоторое время молча сидели в почти полной темноте, пока глаза не привыкли к мраку. Дождь барабанил по кабине с непрекращающимся энтузиазмом. А вот у меня этого «энтузазизьма» не было.

— Надо бы выходить.

— Ага. Вот только…

— Пошарь там под сиденьем, Тим. Плащ достань.

Послышалась возня, шелест клеёнки и неожиданное девчачье хихиканье. Видимо Тим не только под сиденьем шарил, негодник. Я открыл дверцу, в кабину сразу ворвался шум дождя. Предусмотрительно припасённый силофонарь прорезал тьму желтоватым конусом, который вяз и растворялся среди дождевой пелены уже метрах в трёх. Послышались чавкающие звуки шагов и в конусе возник Вэсил, накрытый дождевиком.

— Идите за мной. Ночевать будем под крышей.

Возникла, правда, сложность с Фэ. Не говоря о том, что плаща у неё не было, так и обувь её в виде сандалий для ходьбы по грязи совсем не была приспособлена. А это значит, что кому-то придётся её нести на руках. Честно говоря я от этой сомнительной чести увильнул. Пришлось пожертвовать собственным плащом. Зато теперь я шёл налегке, освещая фонарём путь. В качестве нагрузки на плече вместе с самозарядкой висел ПП Тима. А вот он нёс закутанную в накидку девчонку. Судя по его плохо скрытому удовольствию, я сделал правильный выбор. Ню блестела глазами из-под капюшона и молчала, чему я откровенно радовался. Мы некоторое время шли по чавкающей грязи и оказались возле большого бревенчатого здания. За это время я промок порядком, но это пока не очень беспокоило. На крытом крыльце было посветлее и тут тусовалась вся наша компашка. В свете нескольких фонарей все чистили обувь. Я тоже занялся ботинками и не сразу заметил стоящего на краю крыльца человека в дождевике. Он терпеливо ждал, пока мы приведём обувь в относительный порядок. Кстати, в самом выигрышном положении оказалась Нюта. Она-то весь путь проделала на ручках у Тима и теперь скромно стояла у стенки. Худо-бедно мы счистили шматки грязи с подошв и провожатый в капюшоне открыл дверь внутрь здания:

— Входите, странники. Осторожно, берегите головы.

Это да. Проём низковат. Если бы мужик не предупредил, то все, кроме Нюты, заработали бы по хорошей шишке на лбу. В доме было темно и сухо. Пахло чем-то приятным, вроде мёда. Провожатый шёл впереди с «керосиновой» лампой на жидком топливе и негромко говорил извиняющимся тоном:

— Время уже позднее, все спят. Так что покормить вас сможем только завтра утром.