Круглый год

Октябрь — второй месяц осени. Народ не поскупился для него на прозвища: листобой, зазимник, грязник. Всё живое, как кто может, с летом прощается, к зиме готовится. Отцвели, отпылали растения последним хороводом ярких красок отмирающей, выполнившей свою летнюю задачу листвы. Не только на деревьях и кустах: покраснели листья земляники и толокнянки, фиолетовые листья голубики, нежно желтеет папортник-орляк. До чего же ярко, разноцветно лес прощается с летом! Золотая берёза, огненно-красные клён и осина, жёлтые вяз и липа. Один дуб краски на бурые листья пожалел. Но и без него глаза не устают любоваться, а душа радоваться. Одна угрюмая ольха стоит зелёная, и зелёными упадут с неё листья. Но недолга прощальная краса деревьев. Вот уже листья отдали родному дереву всё, что имели питательного (крахмал, жиры, сахар), и сухие, мёртвые падают на землю. Но и тут они не бесполезны; мягким тёплым ковром укутали корни, берегут их от мороза. Затем мириады незаметных тружеников — грибков, микроорганизмов роскошно пируют на них и превращают этот тёплый ковёр в питательный гумус. Он пригодится весной и летом, когда проснутся деревья и тронутся в рост. Ничто в природе не пропадает. Кончается в этом месяце листопад, раздевается и единственное наше хвойное дерево: мягкие жёлтые иголочки лиственницы устилают землю. А цветы ещё держатся на полях и лугах: краснеют головки клевера, желтеют кульбаба осенняя, донник лекарственный, белеет высокий тысячелистник, ромашка. А некоторые цветы ещё и вторично зацветают: лютик, неугомонный одуванчик, а на сыроватых лугах ещё и первоцвет мучнистый. Подвигается октябрь к ноябрю, можно и утренних заморозков дождаться, а в конце месяца иногда и лёгкий снежок пойдёт. «Первый снежок — не лежок», — говорят в народе. «В осеннее ненастье семь погод на дворе: сеет, веет, крушит, мутит, ревёт и льёт и снизу метёт». Безрадостная поговорка. Но хоть листья опали, а есть на чём ещё отдохнуть глазу: все ягоды на кустах поспели. Не хуже красных листьев рдеют кисти рябины, а там и калина расцветилась, шиповник, а пониже поклонишься, и клюквы с брусникой тоже красным-красно, не ленись собирать. Брусника — так даже и второй раз, бывает, зацветёт — залюбуешься на крохотные нежные колокольчики.

Первыми, не дождутся даже полной спелости, принимаются за рябину дрозды. Дружные птицы целой тучей с криком, с каким-то забавным квохтаньем облепят дерево, на весь лес слышно. Грузные глухари пожалуют лакомиться: долгую зиму ведь мороженую хвою жевать будут, тетерева целыми стаями. А рябчиков сибирские охотники рябиной даже в петлю заманивают. Чижи, щеглы только семечки вышелушат, мякоть на землю роняют. Их объедки подберут все, кому вверх не забраться: зайцы, кабаны, косули. Куница, соболь на дереве пируют, кровожадный хорёк и тот внизу пасётся. А медведь, сколько ему надо сучков, могучей лапой наломает. Всех щедрое дерево угостит. И ещё останется для северных гостей, которые к нам из родных мест вроде как на юг прилетают: снегири, свиристели, щуры и бродяги-клесты. Все краски юга они на ярких пёрышках принесли: розовый, красный, малиновый. Самочки серенькие, простенькие между яркими мужьями незаметны, но в аппетите от них не отстают — проголодались за дальнюю дорогу.