Круглый год

Отец в этом участия не принимает. Но он тут же, напряжённый, взволнованный, следит, желая, но не смея помочь. Только мать знает, что и как надо делать. Знает инстинктивно, как знала её мать и как будут знать её дочери, внучки и правнучки. Наконец птенцы обсохли, отдохнули, расправили длинные неуклюжие ножки. Здорово их так скрючило — в яйце! Теперь отец приближается к гнезду. В клюве у него превкусный крошечный лягушонок: «А ну, малыши, отведайте! Вкусно! Нет, в гнезде не дам. Вылезайте!»

И тонкие ножки неуверенно переступают через край гнезда. Начинается ученье. Начинается жизнь.

В Красную книгу занесён стерх, белый журавль, редкий исчезающий вид. В Окском заповеднике растут белые журавлята. Известно, что яиц у стерха в гнезде два, но журавлят оказывается всегда один. Предполагают, что сильный заклёвывает слабого. В тундре, в Якутии с большим трудом доставали по одному яйцу из гнезда, чтобы второго вывели сами родители. Выведенные из этих яиц журавлята с такой яростью накидывались друг на друга и на молодых серых, что научным сотрудникам Окского заповедника пришлось воспитывать их каждого отдельно. Так же ведут себя и выведенные в заповеднике серые журавлята. Возможно, что на воле родителям серых приходится тоже некоторое время воспитывать их отдельно. Когда подрастут, помирятся.

Учёные надеются, что стерхи вырастут в заповеднике и улетят на зимовку с пролётной стаей серых журавлей. Весной вернутся выводить детей в Окском заповеднике, на своей второй родине. Время покажет.

Серая цапля

Трудно увидеть танец журавлей. Но ещё большая редкость весенний танец больших серых цапель. Птицы очень осторожные и танцуют не хуже журавлей, но не в весёлом кругу, а парами отдельно, сами для себя. Это случайно подсмотрел натуралист С. Павлов. Вот его рассказ.

Они с дедом Семёном только закинули удочки в известном деду самом рыбном месте, как на болотинку возле них спустились две самые большие серые цапли.

«Крак», — вопросительно крикнула одна.

«Крень-крень», — успокоила её другая. Оглянулись и, высоко поднимая голенастые, зелёного цвета ноги, рядышком, крыло к крылу, пошли по болоту. Не спеша, как на прогулке взад-вперёд, затем, вежливо поклонившись друг другу, направились в разные стороны. Всё? Нет, только начало. Постояли церемонно, перекликнулись, и вдруг одна, широко раскинула крылья, подпрыгнула, да как пустится в пляс, куда и важность девалась. Вторая не выдержала: пригнула голову на гибкой шее до земли, откинула её на спину, плавно закружилась и вдруг ловко подхватила с земли полусгнивший сучок и грациозно замерла перед подругой.

«То цапля-жених цапле-невесте подарок подносит, — прошептал дед Семён. — Глядите дальше, то ли ещё будет».

Невеста поняла. Грациозно вытянула длинную шею и, как бы в знак благодарности, дважды поклонилась жениху. Бережно, из клюва в клюв, приняла подношение, тихонько курлыкнула — поблагодарила. Отступила и вдруг, точно волна радости её подхватила, опять увлеклась живым потешным переплясом. Но подарок бережно держала в клюве. И, улетая в паре с супругом, подарок унесла с собой».

Утки

Из уток у нас гнездятся кряквы и чирки-свистунки. Над головами весной свистят крылья и других уток, но они пролётные. Тут уж не только охотники и браконьеры виноваты: расширяет свои захваты У природы человек. Меньше становится мест, где удобно гнёзда вить, Детей растить. И… мимо, мимо свистят крылья утиные, гусиные, лебединые. Однако кряквы и чирки-свистунки к июню уже прилетели. На пары успели разделиться на зимовке или в полёте и гнёзда сразу вить начинают. Селезень кряквы ярко разукрашен. Наши домашние утки из кряквы выведены и красавцы-селезни наряд дикий сохранили. Прилёт с календарём не сходится. Но гнёзда в июне уже хоть и не очень искусно, а изготовлены. Селезень подруге помогает: правда, не строит, но хоть материал подносит. При этом ярко разукрашенный красавец успевает и за другими утками поухаживать, с женатыми селезнями подраться. Но в основном держится около своего гнезда, охраняет, пока утка кладку кончит и на гнездо прочно усядется. Теперь наши селезни мирно стайками отправляются в дельту Волги, где поглуше и водных зарослей больше. Ведь линяющий селезень почти месяц нелётный, пока новое перо отрастит. С селезнями семейными отлетают и холостые и почему-либо бездетные самки. Дальнейшие заботы о детях — дело матерей.

Матери начинают линять, когда дети подрастут, почти до одной трети полного роста. Утки старательно прячут гнездо в густых зарослях не только от хищников. Случается, что селезень, оставшийся холостым, сгоняет утку с гнезда и бьёт яйца. По-видимому, чаще случалось это, когда была запрещена весенняя охота на селезней с подсадной уткой и холостяков оказалось много. Теперь эта охота разрешена, но строго ограничена.