Кругом измена, трусость и обман

О том, что все документы, обеспечивающие захват власти, были заготовлены заговорщиками заранее, свидетельствует и то, что назначение князя Г. Е. Львова главой правительства было осуществлено до того, как, по утверждениям А. И. Гучкова, был подписан соответствующий указ Императора. А. И. Гучков в ВЧСК сообщал по этому поводу, что, вернувшись из Пскова в Петроград, он узнал, что пока отсутствовал, уже были назначены министры нового правительства и назначен его глава — князь Г. Е. Львов, еще до соответствующего указа Императора. «Назначение Львова было для меня неожиданным. Член ЧСК Соколов: Так что, объективное положение вещей было таково, что Временный комитет назначил князя Львова вне зависимости от решения Государя? Гучков: Спросите Временный комитет»^{1019}.

Временный комитет спрашивать было уже нельзя, так как к августу 1917 г. он прекратил своё существование. Но и без Временного комитета было понятно даже для членов ЧСК, что назначение Г. Е. Львова было определено заранее и никакого решения Государя для этого не понадобилось.

В связи с этим крайне любопытно, что в камер-фурьерском журнале за 1917 г. имеется следующая запись от 2 марта: «Сего числа прибыли в г. Псков представители Временного правительства, военный министр Гучков и член Государственной думы Шульгин, и в 9 часов 40 минут были приняты в Императорском поезде и доложили о происходящем в Петрограде революционном движении»^{1020}.

Однако из протоколов допроса ВЧСК самого А. И. Гучкова видно, что он уезжал в Псков, не будучи ещё назначенным военным министром. Ничего не знали об этом назначении ни в Ставке, ни в штабе Северного фронта. В 16 ч 50 мин 2 марта 1917 г. генерал Ю. Н. Данилов телеграфировал из Пскова генералу М. В. Алексееву, что «около 19 часов Его Величество примет члена Государственного Совета Гучкова и члена Государственной Думы Шульгина».

В 20 ч 48 мин того же дня Ю. Н. Данилов телеграфировал генералу В. Н. Клембовскому, что «поезд с депутатами Гучковым и Шульгиным запаздывает»

^{1021}.

Свою телеграмму из Пскова от 2 марта А. И. Гучков подписал просто своей фамилией, без указания какой-либо должности.

Наконец, первые сведения об образовании и составе Временного правительства в Ставке получили лишь днём 3 марта^{1022}.

Таким образом, делопроизводитель камер-фурьерского журнала, делавший запись 2 марта 1917 г. не мог называть Гучкова «военным министром». Последнее приводит нас к выводу о том, что камер фурьерский журнал оформлялся после происшед ших событий, то есть фальсифицировался.

Таинственные манипуляции с «манифестом» 3–4 марта 1917 г

Мы помним, сколь большие усилия приложили А. И. Гучков и заговорщики, чтобы государственный переворот, ими руководимый, закончился успехом. Мы помним, какое важнейшее значение придавали они манифесту об отречении Государя. Казалось бы, получив такой манифест или сфабриковав его, заговорщики должны были немедленно придать его гласности, объявить о нём всенародно. На деле, однако, этого не произошло.

В первую очередь, странной информационной блокаде была подвергнута Ставка в Могилёве, столь много сделавшая для успеха переворота. О состоявшемся отречении Государя в пользу своего брата А. И. Гучков отправил извещение в Петроград, предупредив при этом, что скоро туда же будет направлен шифром и сам манифест. При этом начальнику штаба верховного главнокомандующего генералу М. В. Алексееву Гучков не отправил ничего!

М. В. Алексеев в разговоре с М. В. Родзянко 3 марта сообщил, что ему около 2 часов ночи из Пскова протелеграфировали манифест^{1023}.

То есть М. В. Алексеев получил от Н. В. Рузского текст проекта манифеста, отправленного в Псков накануне днём самим же Алексеевым.