Кругом измена, трусость и обман

Ю. Ден вспоминает: 6 марта 1917 г. «я совершила акт наихудшей формы вандализма, убедив Её Величество уничтожить свои дневники и корреспонденцию. […] На столе стоял большой дубовый сундук. В нём хранились все письма, написанные Государем императрице во время их помолвки и супружеской жизни. Я не смела смотреть, как она разглядывает письма, которые так много значили для неё.

[…] Государыня поднялась с кресла и, плача, одно за другим бросала письма в огонь. […] После того, как Государыня предала огню письма, она протянула мне свои дневники, чтобы я сожгла их. Некоторые из дневников представляли собой нарядные томики, переплетённые в белый атлас, другие были в кожаных переплётах. […] „Аутодафе“ продолжалось до среды и четверга»

^{1097}.

Однако кроме этих косвенных доказательств существует и множество других. Конечно, доверять им полностью нельзя. Любые воспоминания страдают предвзятостью, а воспоминания Ю. Ден, А. А. Вырубовой — тем более. Кроме того, читая воспоминания обеих подруг императрицы, невольно порой ловишь себя на мысли, что некоторые выражения и художественные приёмы удивительно напоминают друг друга. Но это тема другого исследования.

Мы же ограничимся выдержкой из результатов исследования данного вопроса, проведенного А. Б. Разумовым. По нашему мнению, эта цитата является одним из самых убедительных косвенных доказательств, так как высказанная в ней мысль основана не на отдельных мемуарах, а на сравнительном анализе источников.

Итак, А. Б. Разумов считает: «„Дневник“ Государя февраля-марта был окончательно подделан не позднее 8 августа 1918 года, через три недели после цареубийства, так как 9 августа сразу в двух газетах — „Правде“ и „Известиях ВЦИК“ — началась публикация отрывков из дневников Николая II.

Однако и тогда, на скорую руку, ещё шли доводки сырого текста. Так, например, в „Правде“ запись от 1 марта 1917 г. приводилась под заголовком „Стыд и позор — нельзя проехать в Царское Село“, а в тексте говорилось: „Стыд и позор. Доехать до Царского не удалось“. Видимо, Покровскому настолько нравились оба варианта, что он не был уверен, на каком из них остановиться»^{1098}.

Дневник Императора Николая II за февральские и мартовские дни не совпадает с официальными документами Ставки и Северного фронта. Имеется разница в дате приёма царём генералов Н. В. Рузского, Ю. Н. Данилова и С. С. Савича, во времени отъезда Императора Николая II из Пскова ночью 3 марта и во времени прибытия в Могилев 4 марта и т. д.