Кругом одни лжецы

— С каких это пор нужно заказывать табурет у стойки?

— У нас произошли некоторые изменения, сэр.

Я молча прошел мимо него, и он меня не остановил. Справа от меня находился ресторанный зал, арка слева вела в тускло освещенный бар. Я повернул налево и занял табурет в конце дугообразной стойки. Мягкая музыка лилась из скрытых динамиков, слышались приглушенные голоса. Человек двадцать — тридцать сидели за стойкой и столиками, большинство у окон, выходящих на океан, наблюдало, как красный шар заходящего солнца опускался за горизонт. Я увидел Уэса — бармена, не раз наливавшего мне в прошлом бурбон. Когда я сделал заказ, он узнал меня и ухмыльнулся:

— Хо, Скотт, старый бродяга, где ты пропадал?

— В Лос-Анджелесе, как всегда.

— Приехал отдохнуть?

— Не-а, по делу. Принюхиваюсь, как обычно. Я слышал, Сиклифф пошел к чертям, и решил заняться чертями.

Поблизости никто не обращал на меня внимания. Однако прямо напротив, у другого конца стойки-подковы, какой-то парень поднес к губам кружку с пивом, замер было на полпути, потом сделал глоток и поставил кружку на стойку.

— Город изменился, а? — продолжал я разговор с Уэлсом. — Что тут происходит?

Он бросил беглый взгляд на любителя пива и снова посмотрел на меня, явно нервничая, но все же ответил:

— Да ничего. Все, как прежде.

— Ну-ну, Уэс! Я не был здесь шесть месяцев, и за это время тут появилось много отвратных рож. Можно подумать, что банда Аль Капоне нагрянула сюда позагорать.

Он как-то неохотно усмехнулся и прошел в дальний конец бара. Парень напротив соскользнул с табурета, возник возле меня и присел слева.

— Тебя зовут Скотт? — спросил он.

— Угу. А тебя?

— Что ты тут делаешь?

— Да вот жажда обуяла.

— Не хами. Я же тебя вежливо спросил. Это ты продырявил Реннера?

— Надо же, как быстро распространяются новости!

— Только плохие новости, мистер.

— А чего же в них плохого?

— Ты плохой, мистер. Так что ты тут делаешь?

Я повернулся и поманил пальцем Уэса:

— Нельзя ли повторить?

Он подошел и вопросительно посмотрел на меня и моего соседа:

— Конечно. Бурбон с водой и пиво?

— Только бурбон, Уэс.

Парень сполз с табурета и удалился, а я спросил Уэса:

— Что за любопытствующий тип?

— Джо Фрай.

— Работает у вас?

— Не-а. Живет здесь. Постоянно ошивается в баре.

— Дружок Норриса?

— Похоже. Часто вижу их вместе.

Я едва успел сделать глоток бурбона, когда Фрай вернулся и похлопал меня по руке:

— Пошли.

— Куда?

— Ты же хотел повидать Норриса, нет?

Я последовал за ним в ресторанный зал. В этот ранний час только несколько столиков было занято. Заполнится он часа через три. За столиком у двери двое мужчин ковырялись с омаром.

Один — худой, с плешью на макушке, да и второй знакомый — оба побывали на веранде Дэйна. Здесь были все, кроме Реннера.

Фрай прошел мимо них и направился к столику у стены. За ним устроились трое. Парень, сидевший спиной к стене, вытаращился на меня. Ближний ко мне стул был свободен. Костлявый и его дружок взглянули на меня и радостно заухмылялись. Я прошел мимо, не остановившись и не оскалившись радостно в ответ.

Когда я подошел к столику, сидевший за ним мужчина спросил:

— Вы меня искали?

— Если вы Джим Норрис.

— Это я. Садитесь.

Я отодвинул стул и сел. Встречаться с человеком на его собственной территории — все равно что играть его краплеными картами. Норрис сидел спиной к стене, а я — к костлявому и его дружку. Слева и справа от меня расположились еще два подручных Норриса.

Когда сидел, Норрис не казался высоким, только коренастым. Прекрасно сшитый синий габардиновый пиджак плотно обтягивал его широкие плечи, между лацканами торчал большой узел розового галстука. Шишковатые скулы, острый тонкий нос и заостренный подбородок придавали резкость и угловатость его лицу. Голубые глаза, розоватые воспаленные веки с сыпью мелких, похожих на перхоть зернышек. Словно он перенапрягал зрение, но отнюдь не чтением. Я строил догадки, и первое мое впечатление подсказывало, что чтение Норриса ограничивалось бюллетенем скачек.

— О'кей, о'кей, — произнес он. — Вы меня нашли, так говорите.

— Вы чертовски торопитесь для человека, которого как бы даже и нет здесь.

— Я здесь, но это не значит, что я обязан принимать каждого проходимца, желающего видеть меня. Не люблю, когда мне мешают спокойно перекусить.

— Как я понимаю, вы и есть «Сиклиффская компания развития»?

— Я? Черт, отнюдь! Просто у меня есть в ней доля, как и у этих джентльменов. — Он показал на сидевших рядом мужчин.

Парень слева походил на лошадь, захудалую, оголодавшую лошадь с луковицеобразным носом, толстыми выпяченными губами и косматыми черными, похожими на гриву волосами на шее. Справа сидел крупный, темноволосый, усмехающийся парень, зверская физиономия которого наводила на мысль, что, убивая очередную жертву, он делал еще одну зарубку на своих зубах. Оба мордоворота пялились на меня.

Норрис продолжал:

— О'кей. Так что?

— А то, что многим людям не нравятся ваши методы.

— Неприятно. Однако ничего противозаконного. Люди хотят продать свою собственность, мы рады купить ее. Все законно. Обычное дело.