Круговая оборона

Сейчас он был, что называется, «в ударе». Ведь действительно, своей уникальной «памятью попаданца» он ЗНАЛ и о грядущей летом 1943-го Курской дуге, и о положении в Средиземном море, и о стремлении Манштейна во что бы то ни стало получить вожделенный фельдмаршальский жезл, покорив непокорный Севастополь. Знал Алексей и о разногласиях между гросс-адмиралами: сторонником надводных сил Эрихом Редером и «подводником» Карлом Деницем.

После того как были потоплены суперлинкор «Бисмарк» в бою в Датском проливе и «карманный линкор» фюрера «Адмирал граф Шпее» в устье реки Ла Плата, Адольф Гитлер разочаровался в действиях надводных рейдеров Кригсмарине. Причем разочаровался настолько, что приказал переоборудовать готовый более чем на 70 % тяжелый крейсер «Зейдлиц» в легкий авианосец! Только смелая идея любимца Гитлера Эриха фон Манштейна об обстрелах Севастополя не только с суши, но еще и с моря «реанимировала» достройку тяжелого крейсера класса «Адмирал Хиппер» по первоначальному проекту. Алексей ЕДИНСТВЕННЫЙ во всем огромном Советском Союзе ЗНАЛ все это наверняка. Соответственно и пользовался собственными уникальными знаниями.

– Что ж, если наш знаменитый комбат «Тридцать пятки» не ошибается, то впереди у вас, Филипп Сергеевич, да и у всех нас – генеральное морское сражение за Севастополь! – подытожил вице-адмирал Левченко. – А теперь, товарищи офицеры, перейдем к другим важным вопросам боевой и политической подготовки…

* * *

Военный совет неожиданно продолжился уже непосредственно в штабе Черноморского флота, куда Алексей был вызван личным приказом вице-адмирала Октябрьского.

– Товарищ командующий Черноморским флотом, майор береговой службы Лещенко по вашему приказанию…

– Заходи, майор, присаживайся, – махнул рукой вице-адмирал. – Голоден? Сейчас чай принесут и бутерброды.

– Спасибо, товарищ ко…

– Филипп Сергеевич. Давай по-простому, майор.

– Как скажете, Филипп Сергеевич, – пожал плечами Алексей.

Чай, который принес ординарец, оказался крепким и сладким, в стаканах с потемневшими массивными подстаканниками благородного серебра. На блюдце – мед, печенье, разломанная плитка шоколада. Толстые ломти белого хлеба – настоящий военный деликатес, который полагался только летчикам, морякам и еще раненым в госпиталях. Внушительная банка вкуснейшей австралийской «ленд-лизовской» тушенки, копченые американские сосиски, копченое сало в яркой упаковке…

Вице-адмирал Октябрьский разлил душистый коньяк из пузатой бутылки по стаканам.

– За товарища Сталина!

– Ты закусывай, Алексей.

– Спасибо, това… Филипп Сергеевич.

– Вот что, майор, очевидно, ты по каким-то причинам знаешь больше, чем я. Вот и с «Дорой», которую ты умудрился уничтожить, можно сказать, тебе повезло. Да вот только я не верю в простое везение, особенно если дело касается артиллерийских стрельб на предельные дистанции. Тут, брат, все зависит от математических расчетов, тригонометрии, синусов-косинусов, но никак не от везения! Не буду тебе, артиллеристу, объяснять прописные истины. Впрочем – мне все равно, как это у тебя получается. Скажу другое, и скажу откровенно…

Вице-адмирал Октябрьский налил коньяку и немедленно выпил. Залпом. Алексей с интересом наблюдал за командующим Черноморским флотом, он предполагал, о чем пойдет речь.

– Думаешь, легко мне было – из командира дивизиона торпедных катеров пробиться в адмиралы? Да и шел я преимущественно по партийной линии, и даже фамилию свою сменил на более, так сказать, «идеологически выдержанную». Но прежде всего я – советский моряк и советский офицер. Ты на военном совете в присутствии вице-адмирала Левченко правильно сказал: я принял непростое решение – сберечь «ядро» Черноморского флота! Знаю-знаю, что обо мне говорят: нерешительный, безынициативный… Их бы на мостик крейсера тогда – в декабре 1941-го… Но если нам предстоит решающее морское сражение, то я сам, лично, поведу черноморскую эскадру в бой! А ты, майор, мне в этом поможешь.

– Так точно, товарищ вице-адмирал. – Алексей позволил себе обозначить легкую улыбку. – Есть такая старая китайская поговорка: «Сначала победи, а потом сражайся!»

Они расстелили на столе крупномасштабную карту Черного моря с обозначением всех течений, розы ветров и отмелей. Цветные карандаши, штурманская логарифмическая линейка, транспортир и курвиметр превратили географическую карту в поле морского сражения с указанием курсовых углов, дистанций, с расчетами упреждения, углов поворота башен, возвышения орудий, баллистическими коэффициентами снарядов.

* * *