Круговорот наших снов

Отворачиваюсь от этой парочки и ищу взглядом Кирилла. А, вот и он. Стоит ближе к дому в полном одиночестве. И вроде бы расслабленно оглядывается по сторонам. Но я опять чувствую его тревогу. Он выглядит как хищник, в любую минуту ожидающий нападения. Замечает свою подругу, разговаривающую с другим мужчиной. Но спокойно переводит взгляд дальше. И вот здесь очень заметно, по крайней мере для меня, подбирается. Слежу за его взглядом. Он смотрит на одного из папиных гостей. Мужчину лет пятидесяти с седыми висками и суровыми складками вокруг губ. Я знаю, кто это. Хотя папа не очень хорошо относится к ФСБшникам, но нужные связи все-таки поддерживает. А с этим человеком, генералом пресловутой конторы, дружит уже давно.

Что ж, теперь мне многое становится ясно. Кирилл здесь точно не для того, чтобы быть представленным родственникам подруги. А по каким-то своим делам. Судя по всему, в его бизнесе назрел острый вопрос. И он собирается воспользоваться случаем и решить его. Ну или подготовить почву для решения. Обычное дело. Отвожу глаза в сторону и разглядываю других гостей. Но больше не вижу ничего интересного. Разве что одну парочку, что сейчас явно ругается между собой. При этом стараясь, чтобы окружающие ничего не заметили.

Я скучаю. Рассматриваю на просвет воду в бокале и думаю, может все-таки сбежать? Но вспоминаю данное маме обещание и тяжело вздыхаю. А потом улыбаюсь. Раз уж придется торчать здесь какое-то время, найду себе развлечение. Напрягая память, припоминаю все, что мне известно о Николае Петровиче, интересанте Кирилла. Все же мужчина не один раз бывал у нас в гостях, еще когда я жила с родителями. Кое-что приходит мне на ум. Поднимаюсь, иду в дом. Заглядываю в папин кабинет и достаю из шкафа очень дорогой коньяк. Выхожу на улицу, захватываю по дороге со стола два бокала. И подхожу прямо к Кириллу, который все еще стоит на газоне у дома. И радуюсь, что рядом с ним нет Элины. Впрочем, ее присутствие меня бы все равно не остановило.

Кирилл удивленно смотрит сначала на меня, потом на бутылку в моих руках. И ухмыляется:

– Это что? Предложение мира? Или запоздалые извинения? Так прощение тебе стоит просить не у меня, а у сестры. К тому же я не люблю коньяк.

– Боюсь, Элине придется обойтись без моих извинений, – отвечаю я. – Не в первый раз уже. Думаю, она переживёт. А коньяк я тоже не люблю.

– Тогда зачем это? – он кивает на бутылку.

– Затем, что Коршунов Николай Петрович очень уважает коньяк, – машу головой в сторону папиного друга. – А вот этот, особенно. Папа бережет его именно для их встреч. Так что бери и пользуйся. Тебе же явно нужно пообщаться с ним в неформальной обстановке.

Несколько секунд Кирилл хмуро разглядывает меня. Потом требовательно спрашивает:

– Откуда узнала? Отец сказал? – и сам же качает головой, продолжая: – Нет, вряд ли. Он не догадывается о моей проблеме. По крайней мере, я так думаю.

– Конечно, не отец, – соглашаюсь я. – Ему точно не придет в голову обсуждать со мной подобные темы.

– Тогда как? – не успокаивается Кирилл. Видимо, этот вопрос его всерьез интересует. – Только не говори, что все так очевидно!

– Для меня, да, – отвечаю и пожимаю плечами. И вдруг признаюсь: – Сама не знаю, почему чувства других людей для меня как открытая книга. Наверное, это просто насмешка судьбы.

– Насмешка? Почему? – удивляется собеседник. – По-моему, это довольно ценное качество.

– Потому что мне и так слишком скучно. А способность видеть настоящие причины чужих поступков вообще отбивает охоту с кем-нибудь общаться.

– Ты поэтому одна? – спрашивает Кирилл, все еще разглядывая меня. Похоже, в разговоре с ним сестра не ограничилась только моей нелестной характеристикой. А явно посвятила мне гораздо больше времени. Представив мою жизнь в нужном для нее свете. Я почувствовала бы себя польщенной, если бы мне было не все равно.

– Возможно, поэтому, – туманно произношу я. И в свою очередь интересуюсь: – Элина знает, что тебе на самом деле здесь нужно?

– Зачем же разрушать чужие иллюзии, – отвечает он вопросом на вопрос.

– Обожаю разрушать иллюзии, – говорю, широко улыбаясь. – И свои, и чужие.

– Я это уже понял, – кивает Кирилл. А потом забирает из моих рук коньяк и два бокала. – Ладно, надеюсь, ты не ошиблась. Пойду наводить мосты, – смотрит мне прямо в глаза и просит: – Пожелай мне удачи…

– Удача – слишком большая сука, чтобы делать то, о чем ее просят, – ухмыляюсь я.

– Мне кажется, ты на нее похожа, – не остается в долгу Кирилл. И, не давая мне ответить, направляется к Николаю Петровичу.

Глава 2