Крупнейшие аферы и аферисты мирового масштаба

Трудно искать черную кошку в темной комнате. Особенно же в эпоху копировальных аппаратов, электронной почты и микрочипов. Брюзжание господ из Opel, грозившее перелиться в неслыханный промышленный скандал, едва было не осталось брюзжанием. Но тут некстати случился один швед. Шведа звали Томас Андерсон, жил он в Висбадене. Рядом с ним обитали двое сотрудников Лопеса. Вернувшись из отпуска в конце июня 1993 года, швед обнаружил во дворе грузовик, в грузовике мешки, в мешках бумажный мусор. Еще несколько мешков стояло в подъезде. Соседи же Андерсона – синьоры Альвареси Пиацца – усердно трудились над бумагой, запихивая ее в шредеры, – если кто не знает, это такие машинки, в которые сверху засовываются осмысленные документы, а снизу выходит бумажная лапша.

Наутро все испарилось как сон – грузовик, мешки, макулатура, уничтожители и бывшие соседи. Остались четыре полные коробки. Шведу коробки быстро надоели – возможно, он о них спотыкался. Он позвонил в шведское консульство. Шведское консульство позвонило в полицию. Полицейская машина коробки забрала. Через какое-то время появился некто от имени Альвареса и спросил про коробки. Однако те уже лежали в прокуратуре, которая с интересом копалась в их содержимом. «Все чудестраньше и чудестраньше», – говорила Алиса, правда, по совершенно другому поводу. В коробках действительно лежали документы, однозначно принадлежавшие Opel AG. И совершенно не предназначавшиеся для посторонних, тем более конкурирующих, глаз. Например, некоторые технические данные на так называемый O-Car – микроавтомобиль, разработанный Opel. Предположительная причина, по которой содержимое осталось нетронутым, смехотворна, но не столь абсурдна. Это были главным образом слайды и пленки. Которые по техническим причинам в уничтожитель бумаг не пропихнуть.

Правление VW выдало на находку одну за другой три реакции. Ни одну из них нельзя счесть беззаветно убедительной. Или совершенно абсурдной. Первая реакция: никаких секретных документов в коробках не было. Разумное возражение: а откуда правление VW может это знать, если оно заверяет, что не видело содержимого? Второй вариант ответа: документы подсунул сам Opel, ради скандала – звучал гораздо лучше.

В принципе, на нем можно было и остановиться. Но, к сожалению, последовал вариант третий, испортивший песню. Один из высоких руководителей Volkswagen выступил с публичным разъяснением. Синьоры, перешедшие на работу в VW из Opel, действительно уничтожали принадлежавшие последнему бумаги. Но по исключительно благородным соображениям. Ради того, чтобы чуждая документация не попала в руки конкурентов из Volkswagen. На это, разумеется, много чего можно возразить.

...

ПРЕДСТАВИТЕЛИ VOLKSWAGEN СТРОГО ПРИДЕРЖИВАЛИСЬ ВЕРСИИ: « У НАС НИЧЕГО НЕТ, А ЕСЛИ ЕСТЬ, ТО ПОДСУНУТО

».

Последовавший за этой находкой обмен аргументами нельзя назвать продуктивным. При всей живости словарного запаса участников. Представители Volkswagen строго придерживались версии: «У нас ничего нет, а если есть, то подсунуто». Представители Opel-General Motors монотонно твердили: «Нас обокрали!», требовали изгнания Лопеса из VW и подсчитывали убытки.

Игнасио Лопес, к которому прилип обидный эпитет «скандально известный», думал, что делать с 1,5 млрд убытка, которые достались ему в наследство от прежних менеджеров VW Шеф Volkswagen Фердинанд Пиох клялся, что не расстанется со своим новым чудо-менеджером ни при каких обстоятельствах. Приступ товарищества отчасти объяснялся тем, что уволить Лопеса означало бы признать справедливость претензий Opel. 26 августа 1993 года прокуратура унесла из бюро Volkswagen дискеты, рукописи и, кажется, даже центральный компьютер.

Мельницы правосудия мелют медленно. Особенно в Европе. Прокуратура читала конфискованные документы с такой вдумчивостью, что дело грозило затянуться лет на 50. Решение, как это часто случается, пришло из Америки.

Дело в том, что немецкое законодательство о промышленном шпионаже требует от истца доказать, что шпион не только похитил, но и применил на практике похищенные секреты. Американский же закон требует всего-навсего доказать, что материалы были похищены. 27 июня 1994 года в дело включилось ФБР, затребовав акты германской прокуратуры. После чего события приобрели утраченную было динамику. Всего-то через полтора года – 26 ноября 1996 года – американский суд в городе Детройте принял иск Opel-General Motors к рассмотрению. На основании закона… об организованной преступности, который позволяет суду ни больше ни меньше – утраивать сумму денежного штрафа, указанного в иске.