Крупнейшие и самые устойчивые мировые состояния

Все представители следующего поколения Лихтенштейнов – Алоис, Максимилиан, Константин и Татьяна – рано вступили в браки. У наследного принца Алоиса сейчас трое детей, так что у династии есть шанс продолжиться и в будущем веке. Правда, родовые черты Лихтенштейнов—Габсбургов могут претерпеть некоторые изменения: второй сын Ханса-Адама – Максимилиан, недавно женился на чернокожей американке.

* * *

Когда в 1990 году князь Ханс-Адам вступил на лихтенштейнский престол, все в княжестве было благополучно. Компаний зарегистрировано больше, чем можно насчитать жителей, банки пользуются репутацией самых неприступных в мире, туризм процветает. При Хансе-Адаме страна стала членом ООН, а женщины получили право голоса – и то, и другое он ставит себе в заслугу. Однако вскоре выяснилось, что у князя и его подданных есть две проблемы.

Первая – в отношениях между монархом, с одной стороны, и правительством и парламентом – с другой. Монархические привилегии и демократические процедуры, заложенные еще в конституции 1921 года, пришли в неразрешимое между собой противоречие. Ханс-Адам хочет быть действующим монархом и решать важнейшие вопросы государственной жизни, а правительство грозит оспорить его решения в международных инстанциях.

Франц-Йозеф обладал мягким нравом, умел договариваться с подданными и предпочитал не вступать в конфликты с народными избранниками и правительством. Например, он лишь раз наложил вето на принятый парламентом закон – об охоте, и то исключительно для блага сограждан: иначе «каждый сад превратился бы в стрельбище». В отличие от отца Ханс-Адам вовсю использует право вето, грозится распустить парламент (и один раз распустил), и даже иногда предъявляет ультиматумы собственному народу. В результате правительство с парламентом порицают монарха за властолюбие и мечтают убрать из конституции раздел об иммунитете князя от судебного преследования. «Получается, что он может украсть у меня автомобиль, и ему ничего за это не будет!» – возмущается премьер.

* * *

Возможно, политический кризис разрешился бы ко всеобщему удовлетворению, если бы не другая беда: уже почти год о Лихтенштейне говорят как об одном из чемпионов в отмывании грязных денег и укрывательстве неплательщиков налогов. Дело в том, что процветание Лихтенштейна основано на существовании примерно 70 тыс. иностранных компаний, зарегистрированных в Вадуце. Регистрационный сбор составляет около трети доходов бюджета княжества. Другая золотая жила – иностранный капитал, который потоком идет в лихтенштейнские банки, имеющие репутацию сверхнадежных. «Если швейцарец хочет спрятать свои деньги, он кладет их в наш банк», – говорят лихтенштейнцы. Тайна вкладов соблюдается неукоснительно, вплоть до того, что банкиры предпочитают не вступать с клиентами в переписку и просят их один-два раза в год наведываться в банк лично для решения всех вопросов. Потенциальным вкладчикам не задают нескромных вопросов о происхождении средств и стараются сами разобраться, с кем имеют дело. Раньше считалось, что благодаря такой проверке сомнительные капиталы в лихтенштейнские банки не попадают. Теперь выясняется, что, возможно, все наоборот: криминальные деньги для них – самый лакомый кусок.

Ханс-Адам признает, что борьба с отмыванием в его княжестве не на высоте, но отказывается считать уход от налогов преступлением. Бедные налогоплательщики, по его мнению, просто вынуждены бежать от «пиратского» 50-процентного подоходного налога, узаконенного во многих странах. Максимальная ставка подоходного налога в Лихтенштейне не достигает 19 %, а налог на зарегистрированные предприятия составляет 1 %.

Очевидно, что князь Лихтенштейнский не сможет спасти свой «налоговый рай». Визит полиции в Банк Лихтенштейна и аресты нескольких известных граждан страны показали, что «райская» жизнь уходит в прошлое. Европейская интеграция и новые американские законы по борьбе с экономическими преступлениями не позволят Лихтенштейну сохранять маленькие налоги и блюсти банковскую тайну.

Но у князя есть выход. Если проблем, внутренних и внешних, станет слишком много, он сможет переселиться в одно из своих австрийских владений. Личное состояние князя оценивается в $4 млрд: дворцы, земли, коллекция живописи и даже американская рисовая компания RiceTec. Так что угроза Ханса-Адама «вернуться к ситуации до 1938 года, когда князья Лихтенштейнские жили за пределами княжества», не кажется пустой. А вот другое, уже полусерьезное, намерение князя – продать Лихтенштейн Биллу Гейтсу – вряд ли осуществимо: Гейтсу лишние хлопоты ни к чему.

Черный и не пушистый

Мобуту Сесе Секо (Mobutu Sese Seko Kuku Ngbendu wa za Banga), он же Жозеф-Дезире Мобуту (Joseph-Désiré Mobutu), 1930–1997

Основной бизнес: Президент Демократической Республики

Конго, позднее переименованной в Заир, 1965–1997