Крупнокалиберный укол

– Я человек, который прибыл сюда, чтобы задержать вас сразу по нескольким поводам. Вы обвиняетесь в хищении контейнеров с химическим оружием, хранившихся на судне «Кейп Рэй». Соединенные Штаты заявляют, что вы, человек, недавно принявший ислам, тайно вступили в ряды ИГИЛ и по заказу лидеров этой террористической структуры похитили несколько контейнеров, подлежащих уничтожению. За это в самих Соединенных Штатах вам грозит смертная казнь. В Германии и в Норвегии вам предъявлены обвинения в убийстве. В этих странах вас ищут, чтобы обеспечить вам пожизненное заключение. И наконец, в той же Сирии, где вы сейчас находитесь, вам будет предъявлено обвинение в финансовых махинациях. Вы пользовались чужой банковской карточкой, по сути дела, грабили господина Николса Папандопулоса. Здесь вам грозит до пяти лет тюремного заключения. Я даю вам право выбора. В какой стране вы предпочитаете быть судимым?

Полковник сел на земле. Но встать на связанные ноги ему не хватило сил и ловкости.

– Ладно, – сказал он зло. – Сдавайте меня сирийским властям. Только гражданским. С другими я просто не буду иметь никакого дела.

Лесничий явно поторопился сообщить Иващенко относительно долгого боя. Он понял это, когда увидел в бинокль приближение бегущей толпы – немногим более сотни взрослых людей, мужчин и женщин, стариков и старух. Примерно столько же детей.

Такое количество местных жителей сможет уйти отсюда достаточно быстро. В мыслях Лесничего до этого жила толпа в несколько тысяч человек, которую сложно будет переправить через фронт.

Но и этих бегущих людей становилось все меньше. Их преследовали, по ним прицельно стреляли. На дороге осталось несколько трупов, в том числе ребенок и женщина. Она склонилась над ним и тоже получила пулю.

Но преследование остановилось, и стрельба переместилась в другую сторону, когда в бой вступил заслон, выставленный накибом Мароном. Он направил туда три взвода, которые сам и возглавил.

Другую сторону должны были прикрывать всего два оставшихся взвода и пятеро волкодавов, однако к ним вовремя подоспели сирийские спецназовцы с нейтральной полосы. Лесничий пока не видел своего противника и отправил этих людей в поддержку Марону.

Во взводе нашелся немолодой солдат, который худо-бедно, но разговаривал по-русски. Через него Сергей Ильич и сумел передать приказ выступить к Марону. Причем не напрямую, а с обходом отряда боевиков, который преследовал бегущих мирных жителей.

Переводчика Сергей Ильич оставил с собой и сделал это очень даже вовремя. Потому как подоспели беглецы. Им следовало объяснить, что женщины, дети и пожилые люди пойдут дальше по подземной галерее. А вот мужчинам придется бежать по открытому месту.

Толпа только-только начала уходить, когда с противоположной стороны тоже послышалась стрельба. Связь у боевиков работала. Они сообщили своим главарям о том, что произошло, и затребовали подмогу.

Два взвода сирийского спецназа подпустили бандитов предельно близко и встретили их убийственным кинжальным огнем.

Сергей Ильич отослал четверых своих бойцов в помощь сирийцам. Сам он через солдата-переводчика командовал отправкой мирных жителей.

Но боевики, видимо, хорошо представляли себе, что тут происходит. Пользуясь численным преимуществом, они стали с двух сторон смещаться к нейтральной полосе.

Предупредить об этом бойцов сирийского пехотного батальона Лесничий не мог. Отправив последних женщин и детей в подземную галерею, Сергей Ильич обернулся и увидел, как упал солдат-переводчик, которому пуля попала в голову.

Он не стал ждать свою пулю, пригнулся и побежал в сторону близкого боя, совершая точно такие же скачки в сторону, как в тире у себя на базе. В темноте его, возможно, даже видно не было. Тем не менее пули свистели над головой командира волкодавов.

Они были шальные. Такие могли попасть в любого человека, как бы он ни передвигался. Конечно, бег по прямой куда более скоростной. Значит, он сейчас выгоден и не столь опасен.

Сергей Ильич не думал об этом. Он просто за счет боевого опыта сделал правильный вывод и побежал прямо, увеличив скорость до предельной. Хорошо, что дистанция была короткой, всего около восьмидесяти метров.

Пули продолжали свистеть рядом, но ни одна его не задела. Они направлялись в бойцов сирийского спецназа, которые укрывались за забором. Лесничий бежал как раз в их сторону, то есть навстречу выстрелам.

Оказавшись среди сирийцев, Сергей Ильич попытался понять положение отряда, которым он вынужден был командовать, не зная языка и уже не имея переводчика. Рядом с ним упал командир взвода, сраженный пулей, попавшей в горло. Второй находился где-то на левом фланге, рядом с выходом на нейтральную полосу.

Бандиты смещались туда, и взводный требовал от своих спецназовцев идти за ними. Но противник имел здесь плотный строй, а цепь спецназовцев в результате смещения растягивалась. Терялась возможность вести активный огонь, останавливающий врага.

Сергей Ильич не мог командовать, не зная языка. Его никто не понял бы.

– Командир! – послышался в наушниках голос Иващенко.

– Слушаю! Где ты? Где робот?