Крушение

– Если вникнуть, то для них здесь идеальная среда. – Я рассказал ему о своей встрече с койотом. – Секунду он был передо мной, а потом – раз, и исчез. То же самое, не более, требуется и зверю в образе человека, чтобы выскользнуть из поля зрения. По иронии судьбы, то, что это элитный район, напичканный охранными прибамбасами, делает его гостеприимным для сквоттеров. Огромные угодья с домами, многие из которых нередко пустуют. Перелез через стену, обманул сигнализацию и живи в свой кайф незамеченным, иной раз и подолгу. А если говорить о плохом парне с навыками выживания, то он может кое-что знать и о свойствах растений, для самых разных целей.

– Или он бомж с подагрой… отставить. Она ведь, кажется, удел богачей?

– Вовсе нет, – сказал я. – Болезнью королей ее раньше называли потому, что чрезмерное употребление мяса и моллюсков могло приводить к приступам, а у простонародья в рационе не было ни того ни другого. Хотя развиться она может у любого, у кого есть к ней склонность. А если вдуматься, то для того, чтобы вызвать в человеке лютость, нет ничего более подходящего, чем хроническая боль.

– Безумец, исходящий от боли в пальцах ног злобой на весь мир, – картинка что надо. – Майло побарабанил по приборной доске. – Ты заметил того койота, потому что был…

– На пробежке.

– Ну ты и выбрал себе место для тренировок…

– Место – самое то, – сказал я. – Хочу тебе кое в чем признаться. Я вернулся туда, чтобы наконец вытравить у себя из организма смерть Зельды и исчезновение Овидия. Получалось не очень, и на четвертый день я поехал на Бель-Азуру. По случайности, женщина, на чей участок забралась Зельда, оказалась снаружи возле дома. Мы поговорили, и она сказала мне кое-что, не фигурирующее в полицейском протоколе: Зельда, когда когтила грязь, кричала о своей матери.

– Значит, твоя гипотеза была верна.

– Верна, но бесполезна. В тот момент я действительно решил отойти от того дела.

– А тут звоню я, рассказываю про Имельду и везу тебя сюда. Ну а для чего, по-твоему, нужны друзья?.. Ладно, давай сматывать отсюда удочки.

– Две женщины, с интервалом в двое суток, – сказал я. – Имельда работала здесь несколько месяцев, что делало ее легкой мишенью. И вот теперь мне интересно, а не могла ли Зельда попасть под прицел, побродив здесь пару дней? У себя на одометре[30]

я проверил расстояние между этим местом и Бель-Азурой. Оно короче, чем я предполагал, – меньше трех миль. Это значит, что она могла легко покрыть его пешком. Что же такое они продают в нескольких кварталах от Сансета? Карты домов звезд? На Бель-Эйр она могла зациклиться, внушив себе, что мама была голливудской звездой, а не лузершей, работавшей девушкой по вызову. К сожалению, она навлекла на себя хищника.

– Плохой парень выходит из кустов и предлагает ей мерзкий травяной чай? Быть может, кто-то в состоянии Зельды на это и повелся бы, но как на это могла клюнуть Имельда?

– Ничто не говорит, что она сделала это. Он понял, что ему нравится убивать людей, и решил повторить это дело через пару дней, на сей раз прибегнув к внезапному броску.

– Затащил ее в кусты.

– Это объясняет, почему ее тело до сих пор не найдено.

– Разлагается на одном из этих участков, – повел рукой Майло. – Если он на самом деле существует.

– Может, мы не на правильном пути, – сказал я. – И это не сквоттер с навыками выживания, а тот, кто сливается с толпой.

– Богач-извращенец, живущий за высокими стенами? Теперь мне остается одно: ходить от особняка к особняку и спрашивать у хозяев, выращивают ли они ядовитые растения… Позвоню Лорри Мендес и сообщу ей, что речь идет о сквоте.

– Исповедь без пастырского благословения.

– Принимай искупление где можешь, парень.

* * *

На следующий день Майло позвонил мне с сообщением, что Манфред Штоллер действительно скинул ему съемку с камеры.

– Я даже не ожидал. Имельда регулярно появлялась там три месяца, но я все отсмотрел. Не так уж и сложно – народ там мелькает нечасто, а она возникает у ворот строго по часам, как оловянный солдатик. Кофе-брейки у нее обычно проходили у особняка, то же самое можно сказать и про обеды. Но восемнадцать раз она брала с собой ланч-бокс за территорию и всегда возвращалась строго в пределах двадцати пяти минут. Камера ловит, как она идет вдоль проезда и поворачивает направо, что вполне логично, так как слева тупик. К сожалению, насчет ограниченного диапазона Штоллер был прав. Выяснить, как далеко она уходила, нет возможности.

– Если оборачивалась за двадцать пять минут, значит, отлучаться далеко не могла.

– Да, но все равно это никуда не ведет. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Лорри согласна. Семье она сочувствует, но свое дело продолжает. Неплохо для всех заинтересованных сторон, верно?

– Совсем неплохо.

* * *

Едва повесив трубку, я пробежался до Сен-Дени-лейн и замерил там время ходьбы от поместья Азизов до ворот Энид Депау. Даже с учетом того, что свой темп я намеренно замедлял до неспешной походки шестидесятилетней женщины, вышло всего четыре минуты. Остается уйма времени, чтобы послоняться вдоль дороги, перекусить или с кем-нибудь поболтать.