Крушение

Удача улыбнулась ей в самый последний момент. Дарси попросила Анжелу отвезти ей письмо и вручила запечатанный конверт.

В самолете Анжела вскрыла письмо и начала читать, не ожидая обнаружить в нем ничего для себя интересного. «Дорогая Селести! Надеюсь, у тебя все в порядке. Как Гиминью? Как...»

Пробежав глазами первые строки письма, Анжела зевнула и хотела уже было положить листок бумаги в конверт, но все-таки заставила себя читать дальше. И тут ее глаза словно прикипели к письму! Она читала и перечитывала те несколько строк, которые полностью оправдали ее поездку. Вот это была удача! Вернувшись в Сан-Паулу, она первым делом разыскала на работе Селести и протянула ей заготовленную в самолете копию письма Дарси.

—— Оригинал я оставлю у себя. Читай...

— Да как вы могли открыть чужое письмо?! — возмутилась Селести.

— Читай!.. Обманщица! Лгунья! Так, значит, Гильерми был твой единственный мужчина?..

Селести, побелев, прочитала письмо до конца.

—  Послушайте, дона Анжела! Я сделала это ради своего сына.

Анжела усмехнулась.

—  Если Толедо узнают про тебя все, ты и твой сын в мгновение ока окажетесь на улице!

—  Они – хорошие люди, —  прошептала Селести, —  они поймут...

—  Нет, не поймут! Ты обманула их доверие, и больше тебе никто не поверит.

— Что вы от меня хотите? — Селести подняла на Анжелу затуманенный слезами взгляд.

— Чтобы ты держалась подальше от Энрики. Я не хочу, чтобы он связал свою жизнь с такой обманщицей, как ты... Ты будешь жить по-прежнему у них дома, как будто ничего не произошло. Тихо и незаметно... Если будешь вести себя как надо, я никому ничего не расскажу...

Удары, один сильнее другого, так и сыпались на Сезара. Инсценировка самоубийства Сандры. Теперь Александру не вырваться из ее сетей. Потеря денег Энрики в Атлантик-Сити. Конечно, он не единственный пострадал от торговых махинаций, но в этом мало утешения. Проекты возвращают один за другим... Как же теперь возродить Торговый центр? Из каких средств платить людям компенсацию?.. Ворота особняка Марты и фасад строительной компании исписаны людьми, нанятыми Эдмунду, — сплошные ругательства, насмешки и даже угрозы. Но самое главное — впереди маячила неизбежность разрыва с Лусией. Ее компаньоны наконец-то поняли, что Эдмунду пользовался Комитетом в собственных интересах, и предложили ему выйти из членов этого комитета. Неожиданно для них Эдмунду согласился.

—  Хорошо. Я просто буду частным лицом, которое требует возмещения убытков от Сезара Толедо.

Лусия думала, что она выиграла...

Но Сезар понял все правильно.

—  Неужели ты не поняла, зачем он вышел из Комитета?

— Зачем, Сезар?

— Он понимал, что ты рано или поздно потребуешь его выхода. Но механизм уже запущен его рукой. Теперь ты обязана отстаивать интересы жертв взрыва. Против кого ты будешь действовать? Против меня... Ему все-таки удалось натравить тебя на меня...

— Сезар, постарайся меня понять, — начала Лусия, но он прервал ее:

— Я и стараюсь. Очень стараюсь. Мы так боролись за наше счастье, Лусия. А теперь я уже не знаю, нужно ли это было?!

Лусия отчаянно замотала головой.

— Что ты говоришь? Все останется по-прежнему!

— Боюсь, что нет, — печально проронил Сезар. — Тебе придется обвинять меня в суде. Мне трудно будет выслушивать публичные обвинения из твоих уст!

— Дело направлено не против тебя, а против строительной компании, — пыталась убедить его Лусия.

Сезар мрачно покачал головой.

— Это одно и то же... Ты, конечно, вольна принимать любое решение. Но ты должна знать, что можешь поставить под удар наши отношения.

— Я еще не отказалась от нашей любви, Сезар!

Сезар выразительно пожал плечами и вышел. Оставшись одна, Лусия тихо заплакала.

Глава 39

Анжела, ненадолго выбитая из колен признанием Энрики о том, что он любит Селести, снова чувствовала себя на коне. Она настолько вошла в роль кукловода, дергающего марионеток за невидимые нити, что каждое происходящее в семье Толедо событие относила на собственный счет. Вилма вызвала в Сан-Паулу свою мать, дону Жозефу. Для начала теща устроила Энрики крупный скандал, заявив, что ни за что не допустит, чтобы он развелся с ее дочерью. Энрики пытался договориться с Вилмой, убеждая ее расстаться с ним подобру-поздорову. В разгар их бурной беседы Вилма вцепилась ему в волосы, и Энрики был вынужден крепко взять ее за плечи и оттолкнуть от себя.

— Он бьет меня, на помощь! — завопила Вилма. — На помощь, убивают!

 В комнату, точно ожидая за дверями подходящего момента, тут же ворвалась Жозефа.

 — Как ты посмел поднять руку на мою дочь? Доченька, он ударил тебя?

В ответ Вилма разрыдалась.

— Мама, он вцепился в меня, хотел задушить! Посмотри, вот следы от его пальцев!

Жозефа подошла к дочери и сильно ущипнула ее за плечо. Вилма вскрикнула. На ее нежной коже выступил синяк.

— Смотри! — с торжеством произнесла Жозефа, картинно указывая Энрики на синяк. — Вот что ты наделал! Теперь тебе не отвертеться! Я подам на тебя в суд, что ты избиваешь мою дочь... мою невинную голубку...