Крушение

— Я сама только об этом и мечтаю, — ответила Анжела. — А какие новости от Энрики? Нашел он Гильерми?

Их разговор прервал телефонный звонок. Анжела подняла трубку и передала ее Сезару.

— Понта-Пора на проводе, — сказала она.

Глава 26

Сезар понял, что промедление смерти подобно, и начал действовать со свойственной ему в трудных случаях решимостью. Он боролся за жизнь сына — Гильерми находится в тяжелейшем состоянии. Хорошо еще, что Энрики удалось отправить его на станцию «Скорой помощи». Не теряя ни минуты, Сезар связался доктором Андради и сообщил ему все только что услышанное от Энрики.

— Я сам свяжусь с врачами «Скорой помощи», — сказал он, — ваших сведений мне недостаточно, после консультации будем решать, что нам делать.

Через полчаса он позвонил Сезару.

— Без врачебной помощи вашему сыну не обойтись, — сказал он, — но он может получить помощь в Понта-Поре или лечь в клинику к нам. Конечно, было бы лучше заручиться его согласием. Для этого я приехал бы с людьми, которые сами прошли ломку и могли бы убедить Гильерми в необходимости лечения, но ему уже дали транквилизаторы, и если ехать, то только с санитарами. Хочу вас предупредить, что транспортировка в его теперешнем состоянии — дело дорогостоящее: специальный рейс, команда врачей и санитаров.

— Но речь идет о жизни моего сына, и этим все сказано, — ответил без колебаний Сезар.

На станцию «Скорой помощи» за Гильерми был отправлен самолет, и семья с нетерпением стала ждать возвращения блудного сына. На душе у всех стало легче —  Гильерми жив, ему будет оказана помощь, можно было надеяться на лучшее. Может, Александра и смущало, что над братом было совершено насилие, но отец в ответ на высказанные сомнения высказал свою позицию однозначно:

—  Я выбирал между жизнью и смертью и выбрал жизнь.

Жизнь он выбрал и для себя самого, и в тот же вечер поговорил с Мартой.

—  Мне горько обманывать тебя, —  сказал он, —  и я больше не буду этого делать. Я слишком уважаю тебя, чтобы продолжать жить с тобой, беспрестанно думая о другой. Видишь, я попробовал остаться в семье, но я все равно живу другим. Извини.

Трудно себе представить то отчаяние, в какое повергло Марту признание Сезара. Всю их долгую совместную жизнь она была ему хорошей, заботливой женой, родила троих детей, была хорошей хозяйкой и его помощницей, они вырастили детей, так как же можно перечеркнуть прожитую жизнь и сказать: «Я тебя не люблю»? Как так возможно? Совместимо ли это с законами божескими и человеческими?

Может, и несовместимо, но это было так, и с этим нужно было примириться. А как?..

— Но Лусия Праду выходит замуж, — сказала Марта.

— Я ухожу не для того, чтобы жить с ней, а чтобы просто о ней думать, —  сказал Сезар. — Извини, Марта, но я для себя все решил и завтра переезжаю и гостиницу. Я оставался в этом доме из-за Гильерми, но теперь, кажется, у нас появилась надежда на лучшее, и я вправе подумать о себе.

«Какой чудовищный эгоизм, —  подумала про себя Марта, —  ты все решил! А я? Я ничего не решила и не имею права решать. Сейчас, когда я уже немолода, когда у детей своя собственная жизнь, когда мне очень нужны поддержка и помощь, я остаюсь одна, растратив все свои силы. Справедливо ли это? Хорошо? Ах, Сезар, Сезар, зачем ты женился на мне, если не любил? А если уж женился, обманув, то продолжай обманывать и дальше. Я не нуждаюсь в твоей правде, от нее несет смертью и бесчеловечностью!»

Многое хотела бы сказать Сезару Марта, но боялась, что расплачется, и поэтому ничего говорить не стала.

На другой день Сезар переехал в гостиницу. И хотя он на самом деле не думал, что может что-то изменить в решении Лусии, он все-таки ей позвонил. Ее, как обычно, не было дома, но он ей оставил пламенное послание на автоответчике, сообщая, что кардинально изменил свою судьбу, ушел из семьи, любит ее по-прежнему и нисколько не сомневается в ее любви.

— Не будем мучить друг друга. Лусия! У нас впереди уже не вся жизнь, как у молодых, а только половина или даже четверть...

Он с нетерпением ждал ответа, и он пришел в узком скупом конверте. Это было приглашение на свадьбу Лусии Праду и Эдмунду Фалкао.

Ну что ж. Сезар смиренно принял этот удар, но он решил пойти на ату свадьбу, чтобы испить чашу горечи до конца.

В зал он вошел как раз тогда, когда жених и невеста отвечали судье, подтверждая свое согласие вступить в брак. Эдмунду только что с радостью сказал, что хочет взять в жены Лусию Праду, которая в этот торжественный день была еще красивее, чем обычно. Скромное платье — истинная элегантность всегда отдаст предпочтение незаметности — было ей удивительно к лицу, превратив ее в юную девушку. Сезар смотрел на нее как завороженный, забыв обо всем, видя перед собой только ту, о которой мечтал и которая наконец-то стояла перед ним во плоти.

Лусия не могла не почувствовать его взгляда. И вот они секунду смотрели друг на друга, и... вместо того чтобы ответить:

— Да, я хочу взять в мужья Эдмунду Фалкао.

Лусия произнесла:

—  Извините, я очень плохо себя чувствую. Мне плохо. Я должна выйти... — И убежала.

Вот это был сюрприз!