Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2

Специальные меры подавления контрреволюции были приняты на Украине, где враждебные действия польской агентуры смыкались с такою же деятельностью петлюровцев и где резко активизировались подпольные врангелевские организации.

Органы защиты революции последовательно руководствовались классовым пролетарским принципом. Беспощадная расправа, жесткие меры против буржуазии, помещиков, явных белогвардейцев, выступавших с оружием в руках, шпионов и изменников сочетались с бережным отношением к лицам, которые случайно временно оказались на стороне контрреволюции. Видный деятель ВЧК М. Я. Лацис указывал, что пролетариат не наказывал попавших во вражеские сети рабочих и крестьян, а лишь ограничивался их изоляцией, «пока не поумнеют, пока не раскроются глаза и пока опасная для нас минута, какие бывали не раз, не пройдет. Но зато он не жалел сознательных и закоренелых контрреволюционеров; он искал руководителей и бил по ним…».

Классовый подход применялся и при арестах, и при вынесении приговоров, и в практике частных амнистий, которые применялись специально по отношению к рабочим и крестьянам, обманом вовлеченным в антисоветские выступления.

3. Ликвидация «Тактического центра»

Расследование в 1919 г. дел об организациях контрреволюционного подполья показало, что в Советской стране существуют политические объединения, центры, которые направляют антисоветские движения. Но эти центры не удавалось раскрыть и ликвидировать.

После поражения Юденича, Колчака, Деникина, Миллера контрреволюция в тылу Советской страны переживала распад. В феврале 1920 г. ВЧК арестовала группу заговорщиков, в том числе члена коллегии Главтопа Н. Н. Виноградского и профессора С. А. Котляревского, оказавшихся членами руководящих органов подпольных центров. Виноградский и Котляревский, а затем и другие арестованные, на собственном опыте убедившиеся в безнадежности борьбы против Советской власти, осознали свою вину перед народом и дали откровенные показания. Так удалось выявить руководящие кадры контрреволюционных организаций и раскрыть неизвестный ранее подпольный «Тактический центр», направлявший в 1918–1919 гг. антисоветские движения в стране.

Впервые в истории советских судебных процессов прозвучало на весь мир раскаяние обвиняемых в контрреволюционной деятельности. Один из обвиняемых, бывший главный редактор «Голоса минувшего» С. П. Мельгунов, впоследствии так объяснял в эмигрантской печати, почему подсудимые были откровенны. «Все будущие участники процесса, — писал он, — во время предварительного следствия не держались тактики молчания, и не только о себе, но и о других… После первого допроса у меня было тяжелое раздумье о том, как поступить и как себя держать на следствии… Но дело в действительности было уже в полном смысле историческим: приходилось нести ответственность за прошлое, не действенное в настоящем. Следователь знал все, что мог я ему показать с фактической стороны. Казалось поэтому, что принципиальным неговорением я без нужды отягчаю свою судьбу и, может быть, судьбу других, не склонных, как я видел, занять позицию отрицания». Вот почему, как писал Мельгунов, он давал откровенные показания.

Показания обвиняемых помогли выявить антисоветские политические организации и объединения, их руководящие кадры, действовавшие в Советской стране начиная с Октябрьской революции («Совет общественных деятелей», Торгово-промышленный комитет, «Союз земельных собственников», «Правый центр», «Национальный центр», «Союз возрождения России»).