Крушение дома Халемов

Койе не хочется разочаровывать мужа, но упоминание леди Асы выводит ее из себя:

- Замолчи! Ты сам ничего не видишь и не понимаешь. Опустись с небес на землю, Хару! Меери просто играет с ним, и скоро эта игра ему наскучит. Не веришь — спроси у Хетти.

Лорд Хару недоуменно переводит взгляд с жены на Хетти. Тот, не отрываясь от поединка, окончательно переместившегося в воздух, кивает. Ему, в отличие от Хару, видно, что Меери теперь не просто улыбается, он что-то говорит Китти, словно подначивая, словно. Святая Лулулла! Больше всего это напоминает танцевальное «раз-два-три», когда более опытный партнер ведет свою менее искушенную пару: раз-два-три, раз-два-три. все выше и выше, над землей, от земли. А солнце, не желающее снова уйти за тучи, мешает всем, даже Хетти, приставившему ладонь козырьком над глазами, рассмотреть, что там происходит.

А потом солнце прячется. Неожиданно и мгновенно — за краем тучки. Ни один сражающийся в небе мечник Аккалабата никогда не пропустит такой момент, и вниз, прямо на мраморный песок турнирной арены, несутся два переплетенных тела — две пары крыльев: черно-белые крапчатые Дар-Кауда и черные с двумя рыжими подпалинами по бокам Дар-Умбра.

Дары, разгоряченные затянувшейся схваткой, выдыхают дружно. Когда так падают, то все понятно: это не неконтролируемое падение, просто один, приставив другому к горлу кинжал или загнав меч между ребер, тащит его вниз, чтобы в последний момент отпрыгнуть и дать возможность измученному, полубездыханному телу разбиться о землю или о камни. Это эффектно, это умеет каждый взрослый дар Аккалабата, выигравший хотя бы пару турниров. А у Меери их за плечами десяток.

Хотя ругнуться есть от чего. На мгновение позже, чем Хетти, и на десять таких же мгновений раньше, чем все остальные, Койя видит, что размозженного об арену тела не будет, как и победного рывка Меери в сторону. Что приземляются они вместе, на ноги, хотя, конечно, контролирует их полёт Меери — Китти устал и совсем не может справиться с крыльями на такой скорости. Что. «Эй, сестрица! Так ругаются только на поле боя!» — Хетти смотрит расширенными глазами. Меери успевает вывернуть у самой земли так, что сверху оказывается Китти. А он сам — на земле, под ним, перед ним, на спине, больно врезавшись в шершавый песок локтями, высоко закинув красивую голову, с все той же нахальной улыбкой на губах, кисти рук с клинками разбросаны в стороны.

- Да! — кулаки лорда Хару взлетели в воздух. Счастливое торжество светилось в маленьких глазках, что-то (благодарность прекрасной Лулулле?) прошептали толстые губы. — Вы видели? Все видели?

От тряс за плечо сидящего впереди лорда своего клана, обомлевшего, как и все остальные, и явно бывшего не в состоянии разделить его радость.

- Койя, ты видела?!!

Койя все видела. Она видела, как привстала на своем месте леди Элла, как что-то взбудораженно говорит она мужу, закрывшему лицо руками, будто он поменялся местами с женой и теперь настала его очередь плакать. Но слышала только произнесенное там, на песке, одними губами — так, что только тот, кто по-настоящему любит, мог услышать и догадаться:

- Бей!

Рядом Хетти остановил внутреннее время. Происходящее на арене было очевидным теперь для любого. Меери на этот раз не просто открылся. Он лежал, отбросив в сторону оба меча, и щурился на снова вылезшее из грозовых облаков солнце. Китти переступил с ноги на ногу. «Он, наконец, сообразил», — поняла Койя.

- Не хочу.

- Китти, хватит валять дурака. Бей.

- Не буду.

Началось шевеление вокруг трона. Лорд-канцлер сполз с табуретки, состроил угодливо- тревожную мину, навис над Ее Величеством. Лорд Дар-Пассер подлетел к месту действия, схлопнул крылья так грозно, как умеет только ректор военного корпуса, сделал вид, что осматривает позицию, которую прочитал, естественно, одним взглядом. Торжественно объявил:

- Лорд Китти отказывается наносить последний удар, находясь в положении, позволяющем ему это сделать. Лорд Меери не ранен. Он имеет возможность дотянуться до мечей и продолжить бой, если, разумеется, он не склонен сдаться. Ваше решение, лорд Меери?

- Сдаюсь.

Распорядитель турнира поморщился. Издавна Дар-Пассеры считали себя хранителями воинских традиций Аккалабата. Сдающийся Дар-Кауда — это не укладывалось ни в какие рамки. Это было как личное оскорбление. Но оспаривать слово Дар-Кауда, ставить его под сомнение даже элементарным: «Простите, я не расслышал» — этого бы на Аккалабате не посмел сделать никто. Единственное, что позволил себе лорд Дар-Пассер, — от души прокашляться, прежде чем обратиться к Китти:

- Лорд Китти Дар-Умбра, Ваш противник сдался. Вы победили. Вам предлагается его жизнь или его свобода. Ваше решение?

Китти робко повел крыльями, сделал попытку оглянуться туда, где сидели отец и Койя, но лорд Дар-Пассер безжалостно встал между ним и трибунами. Лорд Меери изобразил на лице покорство судьбе: