Крушение или мир в котором ты живешь

Ирики, обернувшись на лестнице, посмотрел прямо мне в глаза. Сейчас можно было его рассмотреть: высокий, крепкого телосложения, с тонкими европейскими чертами лица с большими голубыми глазами. И даже при наличии черных пушистых ресниц, обрамляющих глаза,красоту никак нельзя было назвать женственной. Цвет волос особо не рассмотрела, под беретом явно короткая стрижка, возможно темно-русого цвета. Дождавшись понимания и молчаливого согласия от меня, Ирики продолжил путь к каютам.

– Можете выбирать каюты с правой стороны, слева две каюты заняты теми, кого мы подобрали ранее.

– Есть еще выжившие? – Дмитрий посмотрел в сторону указанных кают.

– Да. Днем ранее подобрали, к ужину они выйдут в столовую. Так как обед уже был, вам обед принесут в каюты, как только приведете себя в порядок. Ужин в шесть, по связи будет объявлено. Столовая последняя дверь по коридору.

– Скажите, можно воспользоваться вашей рацией или телефоном. Нам надо сообщить о выживших в крушении самолета.

– Передайте ваши данные во время ужина, мы сообщим в ближайший порт всю информацию. В данный момент передача данных невозможна.

Наш сопровождающий указал нам на направление и ушел, не проронив больше ни слова. Мы все были в замешательстве.

– Ну что, по каютам?

Леонид открыл первую дверь по коридору. Каюта выглядела как полноценный номер в трехзвездочном отеле: самая обычная кровать с удобным матрасом, тумбочки, то ли монитор, то ли телевизор на стене между дверью и окном. Окно большое с плотными занавесками. Стол небольшой и два стула. В глубине комнаты шкаф-купе с зеркалом и дверь в совмещенную ванную с туалетом. Все чисто и аккуратно. Цветовая гамма бежево-белая. Кровать на проверку оказалась прикручена к полу, но это и понятно, в море иногда штормит. Но что-то напрягало.

– Я возьму следующую каюту, – кивнула я остальным.

– Давай. За тобой будут Соня с малышом, – ответил мне Дмитрий, – а я буду крайним в нашей цепочке. Девчонки, если что не так, сразу стучите в стены. Мы с Леонидом тут же добежим.

На том разошлись по каютам. Все ужасно устали, хотелось в нормальный душ и спать. Моя каюта была близнецом каюты Леонида. Все так мило, но что-то не давало расслабиться. Я осмотрелась, но так ничего не увидела. Комната, как комната. Может просто переволновалась.

Я сбросила рюкзак, подхватила халат из шкафа и с благоговением вошла в ванную комнату. Не знаю как другие, но туалет в походных условиях меня никогда не радовал, а если учесть, что сутки мы провели в месте, где не совсем хотелось думать об этом, то сейчас я была счастлива! А когда встала под теплые струи душа, то была счастлива вдвойне!

Первое, что удивило – это полное отсутствие запаха у косметических средств, которыми я пользовалась. Мыло, шампунь и даже зубная паста не имели ни запаха, ни вкуса. Возможно, что их пациенты – аллергики и не переносят посторонних запахов? Надо уточнить.

Я вытерлась полотенцем, накинула халат, вещи бросила пока в ванной, рассчитывая вечером сполоснуть и повесить сушить. В комнате уже стоял поднос с крем-супом зеленоватого цвета, картофельное пюре и две котлеты, салат овощной, два кусочка серого хлеба и целый чайничек чая! Мой желудок тут же напомнил о себе.

– Конечно, родненький, сейчас пообедаем.

Я села за стол и сняла с подноса тарелку с супом, не успела подвинуть к себе, как в дверь постучали.

– И кто пытается нарушить мое уединение? – недовольно пробурчала я.

В открытую дверь заглянул Леонид.

– Не ешь! – я оторопела, покосилась на свой суп, а мой желудок протестующе зарычал.

– А что с ним не так?

– Все так! Просто я решил, что вдвоем веселее, – улыбаясь, ответил стюард и внес свой поднос.

– Ну, ты и сволочь! Я уже за секунду надумала себе всякой гадости, чуть аппетит не пропал!

– Прости, правда, глупо получилось.

Леонид быстро поставил еду на стол, положил приборы и убрал со стола подносы, поставив их на ребро к стенке на пол. А я уже с опаской поднесла первую ложку супа к губам, осторожно коснувшись зеленой кашицы языком.

– Ммм. Вкусно. Кажется по вкусу брокколи с грибами. Странное сочетание, но вкусно. А то я боялась, что пища тоже будет без вкуса и запаха, – сказала я Леониду, уплетая обед.

– Ты тоже заметила эту странность? А меня вот больше давят камеры по каюте.

– Точно! – я даже замерла, понимая, что меня так напрягало -четыре камеры в каюте, многовато как-то. Если это камеры слежения, конечно.

– Я тут посмотрел их немного, две точно следящие. Возможно, за нами и не смотрят, а просто ведут запись. Если ставят экспериментальное лечение, то понятно и наблюдение круглосуточное за пациентами. А вот две другие странные.

– Чем?

– Я не могу так взять и разобрать их, но судя по тому, что вижу – одна может транслировать изображение, как диафильм или голограмму. Я таких не видел. Они явно из новых разработок. А та, что у входа вообще не понимаю, как действует. Может и не камера вовсе. Позже попробую разобраться, понаблюдаю немного.

– Может у капитана спросить? – я проглотила весь обед и теперь наливала темный с терпким запахом чай.

– А то ты не заметила, как он любит отвечать на вопросы?