Крушение мировой революции - Брестский мир

произведенный при помощи Ганецкого, стоял в связи с новой политикой австро-немецких властей. Возможно, что как-то к этому был причастен и Пилсудский, который около этого времени установил такую связь. (О. Бауэр рассказывал, как он в 1910-11 г.г. разговаривал с Пилсудским). Думаю, раскол в польской с.-д. (Главное правление против Варшавы) вырос в конечном счете на этой почве (Роза Люксембург была решительно против какого-либо терпимого отношения к таким связям). Ленин, думаю, уже тогда знал (не мог не догадываться) и пользовался этими "благоприятными возможностями". (МИСИ, кол. Суварина [далее: БКС], БИН -- БКС, 11 апреля 1957, 1 л.)

"Конечно, брал не он [Ленин] сам, но он знал, что это были деньги

немецкие и давал согласие. Больше того, я теперь считаю, что

Ганецкий был связан с австрийцами у же с 1911 -12 г. и что переезд

Ленина в Галицию был организован с ведома австро-немецких

властей [...]. [Я прихожу к выводу,] что раскол в польской с.-д.

имел те же корни (Роза [Люксембург] была против "ориента

ции"). Больше того: я прихожу к убеждению, что деньги, на

которые летом 1904 г. было основано первое большое издательство

("Бонч и Ленин"), были японские и что тогдашний "примиренче

ский" ЦК знал, что делал, запретив Бончу посылать литера

туру "японскому правительству" (это была действительная

причина, почему партийная экспедиция была тогда отобрана от

Бонча)". (МИСИ, кол. Суварина, БИН -- БКС, 6 декабря 1957,

1 л.)

АИГН, 502/21. БИН -- БКС, 4 мая 1962, 1 л.; МИСИ, то же

письмо.

"14 февраля я отправил в "Возрождение" [...] опровержение

инсинуаций и клеветы, возведенных на ряд лиц и, в частности, на

меня [...]. Содержание его таково: "В печати появился документ

из германского архива, в котором говорится, что некий Цивин

Вейс, будучи членом партии социалистов-революционеров и

находясь, по его словам, "в наилучших отношениях с [...] Черно

вым и Бобровым [М.Натансоном]" получал значительные суммы

от австрийского, а потом немецкого правительства для революци

онной и пацифистской пропаганды в России и среди русских

военнопленных. [...] Непосредственно за этим следует: "Секрета

рем Чернова, если мы не ошибаемся, был тогда М. Вишняк.

Неужели он не знал о предательстве социал-революционеров?"

(Вишняк. Клеветническому "Возрождению").

В источниках имеется некоторое расхождение. Николаевский

считает, что Цивин стал работать на немцев с сентября 1916 года

(АИГН, 496/3. МНП -- БИН, 26 ноября 1962, с. 4). Английский

историк С. Поссони придерживается мнения, что Цивин стал

сотрудничать с немцами с середины 1916 года (АИГН, 614/7.

50

С. Поссони -- Р. А. Абрамовичу [далее: РАА], 24 мая 1958, 1 л. На английском языке). О сотрудничестве Цивина с немцами смотри фотостаты документов на немецком и письма (АИГН, папка 614). Письма включают следующие: РАА -- Д. Р. Голдш-тейну [далее: ДРГ], 30 апреля 1958, Зл.; РАА -- Поссони, 5 мая 1958, 1 л.; ДРГ -- РАА, 16 мая 1958, из Флоренции, рукопись (6 л.) и машинописная копия (3 л.), где рассказывается о том, что Цивин во время войны жил в Швейцарии и имел большие деньги, а когда заподозрившие Цивина революционеры устроили ему очную ставку с Натансоном и несколькими другими лицами, Цивин указал, что Чернов точно знает о происхождении денег и отчитываться перед собравшимися не стал; тот же источник указывает, что Цивин получал 25000 швейцарских франков (по другим источникам -- 25000 марок) в месяц -- большие по тем временам деньги, и что, видимо, часть этих денег шла партии; РАА -- ДРГ, 4 июня 1958,3 л., с анализом отношений между Цивиным и Черновым; ДРГ -- РАА, 10 июня 1958, 1 л.; РАА -- МНП, 3 февраля 1959, 5 с.; МНП -- РАА, 2 мая 1959, 4 л.; РАА -- ДРГ, 15 июля 1958,1 л..где Абрамович указывает причины, по которым важно установить детали относительно сотрудничества Цивина с австрийским и германским правительствами: "Биография Цивина является "ключевым" вопросом по отношению к проблеме германских денег для эсеров. Во всех документах, которые до сих пор были опубликованы, фигурирует Цивин и только один Цивин [...]. В то время как о большевиках имеется очень много материала и открытого и полузаконспирированного, который надо расшифровать, об эсерах нет ни одного другого документа, кроме Цивина. Если бы удалось убедительно показать, что Цивин был прежде всего авантюрист [...], то миф о Цивине был бы окончательно разбит, а факт расследования, произведенный Натансоном в момент, когда у него появились подозрения относительно Цивина, являлся бы моральной реабилитацией и Натансона и, я думаю, Чернова".