Читаем Крушение парадоксов полностью

С тех пор в науке и технике, в оптике и ее многочисленных применениях возник отчетливый рубеж. По одну его сторону располагаются задачи, доступные геометрической оптике, решать которые волновыми методами столь же нелепо, как излагать стихами поваренную книгу. По другую его сторону находятся более сложные проблемы, требующие применения всего арсенала современной оптики. Всякая попытка недоучек перенести методы геометрической оптики за эту границу, в область, где пренебрегать волновыми свойствами света нельзя, приводит к нелепостям, к кажущимся парадоксам, при помощи которых молодые преподаватели любят смущать юных студенток. Имеется, однако, приграничная полоса, в нее с трудом проникают приверженцы крайностей. Это зона компромисса. О ней позже.


Рядом с границей


Радиоволны по сравнению с оптическими имеют огромную длину. Если же отвлечься от сравнений, то придется признать, что длины волн, применяемых современной радиотехникой, лежат в чрезвычайно широких пределах. В системах радионавигации и для передачи сигналов точного времени иногда применяются радиоволны длиной в десятки километров. Радиовещательные станции в наши дни не пользуются волнами длиннее двух километров и короче десяти метров. Внутри этих границ они оставляют свободными лишь несколько участков для технических нужд — для сигналов судов, терпящих бедствие, для систем связи, для радиоастрономов. Телевидение и высококачественное музыкальное вещание проникли в метровый и дециметровый диапазоны.

Теснота в эфире теперь столь велика, что потребовались международные соглашения для мало-мальски приемлемого распределения дефицитных радиоволн.

Традиционные радиоволны сильно превосходят по длине размеры деталей аппаратуры. Радиоволны соизмеримы лишь с самыми крупными из них — антеннами. Не удивительно, что радиоинженеры при расчетах аппаратуры долгое время обходились чисто электротехническими методами, а при проектировании антенн должны были учитывать явление дифракции.

Иногда, особенно при работе на коротких волнах, радиоприему мешает интерференция. Так возникают замирания приема, вызываемые наложением нескольких радиоволн, дошедших до приемника различными путями.

Радиолокация почти монопольно завладела сантиметровыми и миллиметровыми волнами. Но постепенно в ее вотчину проникают новейшие системы многоканальной связи.

Сантиметровые радиоволны настолько короче расстояний между приемником и передатчиком или между радиолокатором и целью, что невольно возникал соблазн применить здесь законы геометрической оптики. Однако поперечные сечения металлических труб — волноводов — и даже размеры антенн в этом диапазоне все еще соизмеримы с длиной волны, и волновая природа проявляет себя в полной мере. Лишь простейшие оценки могут быть выполнены здесь на основе геометрического подхода.

Но переход к миллиметровым и субмиллиметровым волнам привел к перелому. Трудности изготовления волноводов малого сечения и большое поглощение энергии радиоволн в их стенках заставили инженеров перейти к применению волноводов большого сечения, поперечные размеры которых составляют много длин передаваемых по ним радиоволн. Пришлось прибегнуть к зеркалам, линзам, диафрагмам и призмам, до тех пор бывшим достоянием оптики.

Радиоинженеры и радиофизики, привыкшие пользоваться волновой теорией и волновыми методами расчета, встретились со всеми трудностями, возникшими в свое время перед апостолами волновой теории, а впоследствии ставшими на пути ее адептов, когда они пытались навязать методы волновой оптики проектировщикам оптических приборов. Расчеты становились слишком громоздкими. Но применить методы геометрической оптики тоже было невозможно. Они приводили к недопустимо большим погрешностям, ибо явления дифракции и интерференции играли здесь весьма существенную роль.

Так возникли квазиоптические методы расчета, приспособленные к тому, чтобы, рассчитывая действие таких исконно оптических деталей, как зеркала и линзы, сразу учитывать влияние дифракции на их краях. С этой целью теоретики применили весь арсенал уравнений волновой оптики, модифицировав его путем применения методов, которые математики называют асимптотическими.

Это один из мощных путей получения приближенных расчетных формул, основанных на разумном учете каких-либо масштабных характеристик задачи. В данном случае такой характеристикой явилось отношение размеров аппаратуры к длине волны.

Впрочем, не менее законным был бы путь обобщения методов геометрической оптики. Такие попытки уже делались и, несомненно, будут продолжаться. Их успех позволил бы найти новое применение громадному арсеналу геометрической оптики.

Перейти на страницу:

Все книги серии Эврика

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.
Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.

В начале 1920-х годов перед специалистами IV (разведывательного) управления Штаба РККА была поставлена задача "провести обширное исследование, охватывающее деятельность агентуры всех важнейших государств, принимавших участие в мировой войне".Результатом реализации столь глобального замысла стали подготовленные К.К. Звонаревым (настоящая фамилия Звайгзне К.К.) два тома капитального исследования: том 1 — об агентурной разведке царской России и том II — об агентурной разведке Германии, которые вышли из печати в 1929-31 гг. под грифом "Для служебных целей", издание IV управления штаба Раб. — Кр. Кр. АрмииВторая книга посвящена истории германской агентурной разведки. Приводятся малоизвестные факты о личном участии в агентурной разведке германского императора Вильгельма II. Кроме того, автором рассмотрены и обобщены заложенные еще во времена Бисмарка и Штибера характерные особенности подбора, изучения, проверки, вербовки, маскировки, подготовки, инструктирования, оплаты и использования немецких агентов, что способствовало формированию характерного почерка германской разведки. Уделено внимание традиционной разведывательной роли как германских подданных в соседних странах, так и германских промышленных, торговых и финансовых предприятий за границей.

Константин Кириллович Звонарев

Детективы / Военное дело / История / Спецслужбы / Образование и наука