Круто ты попал!

И он протянул ему руку, как равному, крепко пожал ладонь, на которой чувствовались твёрдые мозоли от меча и ножей, и только потом крепко обнял.

– Всё будет хорошо, отец! – сверкнул улыбкой Огюст и, пропустив вперёд сундуки, шагнул в развернувшуюся воронку портала.

***

Кайл Морриган шагнул из портала и предсказуемо оказался во внутреннем дворе родительского замка, в котором в связи с утренним временем было пустынно и тихо. Но это молодого человека ничуть не огорчило, так как встречаться с кем-либо из своей семьи он совершенно не стремился. Отец наверняка ещё спит после очередной гулянки, мать никогда раньше полудня из своей спальни не выходит, братья и сёстры все в пансионах. Это только их так рано распустили на каникулы: остальным учебным заведениям предстояло ещё почти месяц терпеть своих обитателей.

Кстати, эти внезапные каникулы чрезвычайно сильно беспокоили Кайла: он вообще не слишком любил всякие недоговорённости и ложь, предпочитая открытый конфликт. И то, чем он занимался последние несколько месяцев, порой — хотя и достаточно редко — вызывало жгучий протест. Лишь природный азарт и понимание того, что всё это делается ради конкретной правильной цели, позволяло молодому человеку преодолевать мучительное внутреннее сопротивление. Но решение посвятить себя секретной работе никуда не пропало, пожалуй, став только более осознанным.

И в том, как быстро всех студентов отправили из академии, с точки зрения Морригана, было очень много неправильного. Информация же о том, что из-за каких-то природных катаклизмов оказались повреждены фундаменты корпусов, вообще выглядела странной. Чем они все могли помешать ремонтным работам? Тем более, что весь персонал академии более чем в ладах с магией, да и леди Изабель можно попросить.

Кайл был прекрасно осведомлён о сердечной тайне своего друга Стендриджа и понимал, что у того нет ни малейших шансов против лейтенанта Аш-Арбиэля, но разве мог Огюст заставить своё сердце не биться сильнее при виде золотых локонов и синих глаз?

Забросив свои вещи в комнату, которая за год отсутствия хозяина не изменилась совершенно, и сказав лакею, чтобы его не ждали к обеду, Кайл подумал и направился в ресторацию, в которой раньше проводил достаточно много времени. Именно там обычно сидели его приятели, болтали, обсуждали новых красоток, появившихся в столичных театрах…

Вот и сегодня, войдя в зал, Морриган увидел несколько знакомых лиц: молодые повесы сидели за столом, на котором, несмотря на ранее время, можно было заметить бутылки с вином.

– Вы только посмотрите, кто пришёл! – увидев Кайла, закричал один из его наиболее частых компаньонов по проказам, Дерек Сайфлен. – Неужели к нам вернулся Кайл Морриган! Ну, теперь наконец-то повеселимся, а то без тебя совсем тухло было. Никто не задирался, не ввязывался в дуэли — тоска смертная!

Остальные тоже одобрительно зашумели, приветствуя Кайла выкриками разной степени приветливости. Некоторые, впрочем, переглянулись без особой радости, но Кайлу, как ни странно, было на это совершенно наплевать. Он с удивлением понял, что ему стали безразличны косые взгляды и перешёптывания за спиной: в его жизни, имевшей мало смысла в прежние времена, неожиданно появилось дело. Причём такое, которое требовало от него внимания, порой напряжения всех физических и моральных сил, и которое ему безумно нравилось. Всё время балансировать на грани, опасаясь разоблачения, помогать тем, кто протянул ему руку и признал в нём равного, достойного… Что может быть лучше? Правильнее…

– … и она гораздо красивее Сильвии, представляешь? Ты бы её видел, Кайл! Какие ноги, какая талия, а грудь какая — выше всяческих похвал! И вовсе не капризная, не то что Жюстина… или ты уже не застал её? – ворвался в размышления Кайла жизнерадостный голос Дерека. – Эй, ты чего задумался? Думать вредно, от этого на лбу появляются морщины.

И молодой человек сам громче всех расхохотался над собственной, ужасно глупой, по мнению Кайла, шуткой.

Разве так шутили лорд Теодор, капитан Харви, Бенджамин, сундуки Огюста, Мортимер, лейтенант Биэль, Хайлас, принц Хасид? А Крыс?! Связной-призрак своими хохмами частенько доводил всех окружающих до абсолютно неконтролируемого хохота.В их шутках не было ничего глупого, наносного, ненатурального. Кайл невольно мысленно сравнил свой прежний круг общения с теми, с кем свела его академия, и сам удивился: как он мог чувствовать себя комфортно с этими ничего не представляющими из себя людьми, цель которых — лишь удовлетворение своих сиюминутных потребностей? Неужели он сам был таким же?!

– Ну так что, Кайл, ты вечером с нами? Мы тебя с такими красотками познакомим — пальчики оближешь! Ты в своей академии… или где ты там околачивался… таких наверняка не видел!

А Кайл подумал, что даже смешливая Октавия была для него теперь гораздо интереснее, нежели все эти продажные певички и актрисы.

– Не знаю пока, – отговорился он и объяснил, – я ещё с отцом не виделся, может, у него на меня какие-нибудь планы. Всё-таки меня не было целый год…