Крутой герой

Киоси подобрался к шее дракона, запустил руку под чешую, что-то сделал, и дракон начал оживать. Андреа чувствовал как наливаются силой мышцы, спрятанные под броней, как заструилась кровь по медным жилам дракона — опять все непохоже на то, что было раньше, но теперь хоть понятно. Дракон с глухим урчанием поднялся на лапы, его глаза зажглись красноватым огнем и выбросили вперед два широких луча. Голова начала медленно поворачиваться. Поняв, что сейчас будет обнаружен, Андреа сначала дернулся назад, но потом, поддавшись не осознанному даже сначала порыву кинулся вперед, и оказался прямо под ребристым брюхом, усеянным бугорками заклепок и погнутыми шипами. „Однако, если он вздумает снова прилечь, из меня получится хорошая отбивная! Разве что…“ — Андреа дотянулся до одного из шипов, затупленного, загнутого и стесанного (дракончику наверное приходилось немало ползать по камням пластунским способом), подтянулся и втиснул тело в углубление на правом грудном щите, захлестнул ногами за полукруглые хомутики и решил, что устроился удачно. Такое же углубление на левой стороне было занято оперенным цилиндром с полукруглой мордочкой, примерно в человеческий рост длиной. Вещь была явно нужная, и углубление не могло не быть рассчитано на защиту ракеты, или того, что будет на ее месте. „Ракеты? Откуда это слово — опять Резервная постаралась? Да, пожалуй.“ На уровне талии болталось два коротких мягких тросика, и Андреа завязал их — теперь висеть можно и подольше. Послышался голос Киоси:

— Вокруг все чисто, он ничего не заметил. Давайте, влазьте!

Пока люди с поляны по очереди забирались на спину дракону, Андреа размышлял о том что сейчас наверное не позорно и стрекача задать. Если он уже не в состоянии почувствовать начало Истории и Волю Создателя, если его как какого-то дохлеца переиграла длинноногая девчонка, если ему приходится смиренно подчиняться намекам непонятных бродяг — значит дело швах. Кончилась крутая жизнь, и началось неизвестно что. Тем более тогда стоило сделать ноги, но привычная гордость не дала этой мысли претвориться в действие. Дракон переставил правую переднюю, затем левую среднюю ногу, затем еще и еще, а бронированное тело поплыло над землей. Дальше Андреа думал уже под аккомпанемент побрякивающей и поскрипывающей поступи: „Видел я их, бывших крутых. Я к ним испытывал презрение и жалость — а теперь сам попаду в их компанию, и кто-то будет презирать и жалеть меня, может быть та же самая Наталия! Нет уж, моя судьба не может быть такой, будет лучше, если я схвачусь с нею лицом к лицу, и она меня прикончит. Если это она конечно, но вдруг я что-то напутал? А, хрен с ним. Видно будет.“ В соответствии с этим решением Андреа изогнулся, и чуть не сломав шею, попытался оглядеться. Видно было немного. Дракон бежал, ровно держа свое туловище, но ноги его мелькали часто и как-то беспорядочно. Впереди по веткам и кустам скакало тусклое пятно света — из глаз — но яснее от него не становилось. В какой-то момент свет вдруг резко усилился, а потом так же резко спал, и в глазах Андреа осталась вздыбившаяся лошадь, и испуганный Рыцарь Высшего Цвета на ней. Провисев так минут с десять, Андреа решил, что овчинка выделки не стоит, и вновь вернулся в прежнее положение, разглядывать заклепки на металлических стенках своего убежища.

Так прошло часа три, прошло безо всяких приключений, разве что пару раз взлетали вверх обломки веток лежалых деревьев и один раз — фонтан грязной воды из ручейка или пруда, по каковому поводу Андреа всерьез задумался о своих действиях, если дракону вздумается переплыть реку поглубже и пошире. Еще одна забота — поначалу казавшиеся такими удобными тросики теперь уже больно резали тело, ноги устали оплетать хомутик, и если путешествие продлится хотя бы еще столько же, то волей-неволей придется валиться вниз в надежде увернуться от железной ноги — по идее Андреа умел терпеть боль, но доводить до этого не любил, и поэтому был непривычен. Лес сменился полем, затем пастбищем. Минуты три под брюхом мелькала дорога, потом она свернула в сторону, и дракон вновь попер по целине. Потом скорость снизилась, Андреа снова принялся извиваться и перехватываться — голову высунуть, а высунув забыл обо всех неудобствах. Теперь дракон не бежал а просто шел по росистому лугу, прикрытому легким туманом. Впереди, в тумане, угадывалось темное нечто, приближающееся с каждым шагом, и с каждым шагом душа Андреа наполнялась восторженным благоговением. Он и сам бы не смог объяснить, почему его восхищала эта достаточно некрасивая туша с обвисшими в стороны крыльями, отягощенными обрубками двигателей, задранным вверх задом с Т-образным оперением и закругленным носом, стекла на котором придавали дельфиньей морде недружелюбное выражение. Туша стояла на коротеньких ножках, заканчивающихся непропорционально маленькими колесиками, и на одной из них ровно горел желтый огонь.

Дракон остановился рядом, подогнул передние ноги, и ехавшие верхом поспрыгивали на траву — Андреа съежился в своей нише и только вслушивался в разговоры: