Крутой герой

— Слухом, даденым мне от Автора взамен волос, слышу я мольбы о помощи. Страшная участь грозит Ла-вай-ли, дочери вождя, прекрасной девушке, сердце которой пленил незнакомый чужеземец…

— Чужеземный незнакомец! — подправил кто-то из публики.

— Ах, да! — поправился нормальным голосом Лысый, и снова, впав в прострацию, продолжил заунывно и зловеще:

— Пленил чужеземный незнакомец, и которая никак не могла набраться храбрости, чтобы признаться ему в этому, не зная, что он сам давно и горячо жаждет ее. Оно попала в плен к злобным мутантам, которые подло похитили ее от источника, который бьет из-под белой скалы, к которой она утром ушла с кувшином, который подарил ей отец в день взросления, который был совсем недавно!

Андреа, забывшись, полуоткрыл рот, мучительно вылавливая во всей этой галиматье крохи смысла.

— Теперь Ла-вай-ли ждет страшной участи, прикованная к скале, и надеется только на чужеземного незнакомца, который сможет избавить ее от страшной участи. Ее ментальные сигналы слабеют, и я почти не слышу их. Иди же, о Андреа Сакрольд Вридус, называемый так же попросту Асв, и спаси ее от страшной участи!

Наступила тишина. Андреа понял, что от него чего-то ждут. «Похоже, они хотят, чтобы я все бросил и побежал ее спасать от страшной… Тьфу! Привязалось же, а? Но причем тут белая скала и кувшин с утра, я же эту козочку губастую ближе к полудню здесь видал?»

— Однако, иди! — проронил Слокум дружелюбно, но с какой-то скрытой угрозой.

— А… Э… Один что ли? — только и смог спросить пораженный Андреа.

— Одинокий воин подобен могучему дубу в пустыне — его не сломает тигр, но его источат удары тысячи песчинок, — вступил в разговор новый персонаж, человек, замотанный в белую тряпку так, что даже глаз на лице разглядеть не удавалось — они были скрыты в тени складок балахона, образующего глубокую щель. Говорил он со значением и внушительно, ничуть не смущаясь тем, что если какой-то свихнувшийся дуб и впрямь растет в пустыне, то уж тигру вряд ли с какого горя приспичит его ломать.

— А верный друг все равно что обоюдоострый меч, — продолжил балахон так же торжественно. — Один раз вынутый из ножен, он поможет тебе, и снова вернется на свое место.

«Очень красиво,» — оценил новую метафору Андреа. — «Это замотанный говорит настолько же мудро, насколько Лысый складно. Или я сошел с ума, или они все хором». Вслух же он спросил:

— То есть, с мной пойдет еще кто-то, я так понял?

— Орел твоего разума схватил самую жирную овцу смысла, — подтвердил завернутый.

— Так, хорошо, а кто это будет?

Кряжистый русый бородач в косоворотке, очень похожий на привычных Андреа «простонародных богатырей», отозвался:

— Ну, дык, в общем, типа оно конечно того… энтово… Я чего говорю-та, а? Ну! А я, нычить, говорю, что эта, словом как бы надоть… тово-сего…

— Однако — он, — прервал монолог богатыря Слокум и, подождав некоторое время, не терпящим возражений тоном закрыл собрание:

— Однако, все!

Хижина опустела, и в ней остались только Лысый, да Андреа. Лысый улыбнулся, и доверительно сказал:

— Видишь, как все быстро организовали? Ты не смотри, что Слокум на вид такой чукча. он хитрей нас всех вместе взятых. А ведь тоже когда-то в горы шел! Теперь так: древний клинок возьмешь мой, вот он…

Лысый порылся в груде хлама в углу, и вытащил «древний клинок» — длинный нож на грубой деревянной ручке. Андреа принял его без особого благоговения, потому что разглядел у основания лезвия надпись, и сначала принял ее за таинственные руны, но руны сложились в слова: «Стол. прибор из нерж. АРТ4205-76».

— Теперь дальше, — продолжал Лысый. — Что еще? А, да, нужен будет амулет от парапсихической атаки, и пожалуй мою кирасу тоже возьмешь.

Амулет Лысый изготовил тут же: привязав на веревку кусочек дерева, он надул щеки, покраснел, и сконцентрировавшееся в геометрическом центре пяти шишек облачко призрачного желтого тумана опустилось на деревяшку, и всосалось в нее. Кираса же имела вид куска жести с завязочками, и Лысый приладил ее будущему освободителю красавицы на грудь, причем Андреа отметил себе, что во-первых враг, попавший конкретно в эту железяку, должен быть отменным мастером, уж больно она мала, а во-вторых хороший, и даже средний меч способны пропороть кирасу как консервную банку.

— Ну все. Готов. Топай, Изяслав Бревнеславович уже заждался.

— Как-как?

— Бревнеславович. Ты его Изяславом лучше не зови. А то тут объявился один, тоже из проходных-сценарных, все его порывался называть по-простому — Изя. А тот прямо зверел.

— Послушай, Лысый, перед тем, как я пойду, — тихо попросил Андреа. — Можешь хоть парой слов объяснить мне, что все это значит?

— Это значит, — так же тихо и очень серьезно ответил Лысый, — что таким способом тебя вводят в новый единый сценарий, который сейчас распространен почти на всю систему Мир-После-Факта. Ерепениться не советую: бесполезно, да и не так уж плохо в нем.

Лысый помолчал, и добавил, скорее убеждая себя, нежели Андреа:

— Совсем неплохо.

Изяслав Бревнеславович действительно ждал прямо у двери. Увидев выходящего Андре, он повернулся всем могучим телом, почесал пузо, и начал: