Крутые белые парни

– Эти ребятки рисовали на стенах краской из автомобильных спреев, Бад, – пояснил Говард. – Это они писали «Да здравствует Ламар», и «Оделл мученик», и «Вперед, Ламар» на стенах школы. Умненькие мальчики. Один собирается в Университет Нормана, а другой, как Расс, – на Восточное побережье. Кажется, они, как и другие молодые умники, сейчас охвачены какой-то лихорадкой недовольства. Они хотят «ответственной власти», как они это называют. В голове мешанина, мне так кажется. Все знали, что эти парни промышляют такой писаниной, даже, наверное, Расс знал. Джефф узнал сегодня в раздевалке. Он ходил из класса в класс, пока не нашел их, а найдя, начал бить. Вот так-то. Думаю, теперь у них не будет никакой охоты малевать что-то на стенах школы.

– Я думаю, что Джеффу надо за это дать медаль, – с горечью в голосе сказала Джен.

– Нет, – возразил Бад. – Так нельзя говорить и даже думать. Он поступил плохо, независимо от причин. Он должен понести наказание, принять его стойко и по-мужски, чтобы это происшествие не испортило ему дальнейшую жизнь. Нам нужен адвокат, хороший, знающий адвокат. Не повредит и мой послужной список. Его тоже можно приобщить к делу. Самое главное – избежать тюремного заключения. Черт, ведь ему только пятнадцать! Не хватало только в его характеристике записи о тюремном заключении. Это же пятно на всю оставшуюся жизнь.

Бад почувствовал, что его охватывает черная меланхолия. Бедный Джефф! Он моментально понял, что двигало его сыном и как он решил вступиться за честь семьи. Если говорить честно, то, что делали эти умники, вызывало у Бада тошноту. Он скрипнул зубами и дал себе клятву: он сделает все, что в его силах, лишь бы его мальчик незапятнанным вышел на свободу. Но ему было тяжело думать об этом: о тех неприятностях в своей жизни, виной которых был он сам, и никто другой, о том несчастье, которое свалилось на голову младшего сына.

Бад положил руку на плечо Джен. Она отстранилась.

Он нашел телефон, позвонил помощнику прокурора, которого хорошо знал, и попросил назвать лучшего защитника в городе. Ему назвали известную в их городке фамилию. Это был красноречивый и талантливый адвокат, имевший очень хорошую репутацию. Бад тут же позвонил и, когда ему ответили, что у мистера О\'Нила важная встреча, сказал: «Слушайте, девушка, это сержант Бад Пьюти из дорожной полиции штата Оклахома, тот самый, который затеял перестрелку с Паями. Я думаю, мистер О\'Нил будет горд тем, что такой знаменитый полицейский, как я, выбрал именно его, чтобы посоветоваться по очень важному делу, и выкроит для меня час-другой».

Это сработало. Через минуту адвокат взял трубку, а через пять минут обещал приехать в полицейский участок в четыре часа.

– Достал ему адвоката, – доложил Бад. – Поверь мне, хороший защитник – это девять десятых дела. Весь этот сброд пользуется услугами лучших адвокатов, почему мы не должны сделать то же?

Но Джен не отвечала ему и безучастно смотрела в окно.

Бад подошел к ней.

– Что, черт возьми, тебе не нравится? – спросил он. – Почему ты обращаешься со мной, как с дерьмом?

– Где ты был? – наконец спросила она. – Что, черт возьми, происходит?

– Я был… – У него пересохло во рту. – Я ездил к…

Тут он осознал свою ошибку.

Он не мог сказать, что заехал к старику Гендерсону выразить ему сочувствие по поводу отставки, потому что успел соврать и сказал, что поедет к Гендерсону за оружием.

Бад почувствовал себя побитым напаскудившим псом. Он приперт к стенке. Его карты биты. Он совсем заврался.

– Я просто ездил по дорогам и думал.

– О чем?

– О том, как я износился.

– Перестань, Бад. Я же не дура и все прекрасно вижу. Я понимаю, что происходит.

Она снова уставилась в окно. Потом повернулась к нему:

– Дождись адвоката. Вызволи Джеффа. Я больше не могу это выносить. Я поеду домой.