Крутые белые парни

– Ричард, – сказал Ламар, – подойди сюда.

Ричард застенчиво вышел вперед.

– Ричард, ты давно в последний раз видел женщину?

– Что? Но, Ламар, это же мое личное.

– О боже, – простонала Холли.

– Ну же, леди, посмотрите-ка на Ричарда. У него есть то, чего не было и никогда не будет у Бада Пьюти, за которого вы вышли замуж. Ричард – прекрасный, выдающийся человек. У него истинный талант. Даже, можно сказать, Божий дар. Он преданный и трудолюбивый парень. Он образован. Ричард, ты учился в колледже?

Ричард кивнул.

– Вот видишь, какой он смышленый мужик. Ты сможешь им гордиться. Знаешь, если ты правильно сыграешь свою роль, позже, когда все это кончится, я, пожалуй, устрою тебе настоящее свидание с Ричардом.

Ламар взорвался хохотом. Потом он проговорил:

– Знаешь, Ричард, пощупай ее немного. Так, приласкай. Она не будет возражать, правда, сладость моя?

– Пожалуйста, – взмолилась Холли, – не бейте и не щупайте меня.

– Ну что ты? Это же совсем не больно. Ричард, ты не хочешь потрогать эту милую леди за некоторые приятные места? Или просто посмотреть на нее? Можешь осмотреть ее всю, правда, смотри недолго. Ты когда-нибудь видел такую красивую женщину без одежды, а, Ричард? Я хочу сказать, настоящую женщину, а не нарисованную в книжке?

Это было ужасно, но Ричарду действительно хотелось ее пощупать и посмотреть на нее без одежды. Она и правда была очень красивой молодой женщиной. Конечно, у него никогда раньше не было женщин. У него никогда ничего не получалось. И дело не в том, что он был гомосексуален. Он не был сексуален вообще. Но сейчас, когда он смотрел на нее, в нем появилось жгучее и острое желание. Его возбуждала ее беспомощность, вид веревок, которые впились в ее веснушчатую белую кожу, вид ее цветущей на фоне серых веревок плоти, разрумянившееся от крика лицо и ужас в глазах – все это в сочетании с ее красотой приводило Ричарда в тихое неистовство. На Холли были бермудские шорты, тенниска и кроссовки без носков – вылитая студентка колледжа.

Вдруг он подумал: «Почему она так молода?»

– Ламар, почему она так молода?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Посмотри на нее. Ей нет и тридцати. Да что там, ей и двадцати пяти еще нет. Как может она иметь сына, который играет в бейсбол? Она что, вышла замуж в десятилетнем возрасте?

– Она была в его доме. У нее на пальце обручальное кольцо. Они ссорились. Кем еще она может ему быть? – Ламар тут же сузил глаза и в упор посмотрел на Холли. – Сколько тебе лет?

– Мне двадцать шесть, – ответила она. – Я действительно его жена.

– Но ведь это не твой ребенок?

– Нет, Джефф не мой сын. У нас с Бадом еще нет детей. У него два мальчика от первого брака. Но его жена умерла, и он женился на мне два года назад. Это были самые счастливые годы моей жизни. Это прекрасный, добрый, порядочный человек. Он храбр и силен. Вам должно быть совестно от того, что вы делаете.

– Ладно, в проповедницы ты не годишься. Этот сукин сын в двадцати местах продырявил моего двоюродного брата. Он просто изрешетил мальчика.

– Какое же вы все дерьмо, – сказала она. – Ты можешь изуродовать меня и убить Бада, но вас все равно возьмут.

Ламар придвинулся к ней поближе.

– Ты что, и правда ничего не поняла? – спросил он. – Я не собираюсь играть во все это дерьмо. У меня нет таких струн, на которых можно играть. Я просто хочу все расставить по своим местам. Ты думаешь, я боюсь смерти? Глупенькая, тебе и близко не приходилось бывать от тех мест, где я провел много лет. А знаешь ли ты, что происходит с мужчинами в таких местах? Мы все, кто сейчас сидит в этой комнате, будем мертвы до рассвета. Может, если повезет, мы доживем до полудня. Но клянусь Богом, я закончу все свои дела и не покину этот мир, оставив неоплаченные долги.