Крутые белые парни

Глава 05

Ричард знал, что он незаурядная личность. Он читал за троих. В школе он все время учился в классах для одаренных детей, получая там высшие баллы за успехи в успеваемости. Преподаватели, оценивавшие индекс его умственных способностей, открывали от удивления глаза. У него был редкостный талант: потрясающий, живой, почти сверхъестественный. Он был необычным ребенком, тонко чувствующим мальчиком, который производил неизгладимое впечатление на всех, кто с ним сталкивался.

Но как оказалось, по-настоящему незаурядной личностью был Ламар.

Оставьте Ричарда одного на улице – его убьют. Посадите Ричарда в тюрьму – его убьют и там. Он не выжил бы ни в России, ни в Древнем Риме, ни на Марсе, ни в экипаже военного корабля. А вот Ламар совершенно спокойно выжил бы во всех этих местах. Он процветал и в тюрьме, зная, как это делается. Ламар всегда знает все. Он всегда все продумывает и вычисляет. Дайте ему любую проблему, и он решит ее. Правда, он решит ее не так, как решило бы большинство нормальных людей: он расправится с проблемой так, что выгода достанется ему, а издержки – вам. Таков его моральный закон, и, раз приняв его, он не испытывал по этому поводу ни угрызений совести, ни сомнений. Он придерживался этого закона со страстью и прямолинейной убежденностью. Как это у Йитса? «Зло всегда исполнено страстного напряжения»? Да, именно так. В этом суть Ламара, коварного гения беспорядка, принца хаоса.

Эти мысли проносились в очень занятом разными мыслями мозгу Ричарда, пока он вел синий старенький «додж» Уилларда Джонса со всей троицей на борту к Ратлифф-Сити, где со своим семейством проживал мистер Билл Степфорд-старший, имеющий оружие, которое им следовало изъять у него любыми мыслимыми способами. Об этой части их экспедиции Ричард старался не думать. Эти несчастные люди были обречены на смерть. Ураган Ламар с помощником – страшным циклоном Оделлом – ворвется в их мирное жилище и сметет их с лица земли. Они сейчас сидели в своем фермерском доме, смотрели телевизор, пили персиковый «коблер», обсуждали наступающий охотничий сезон и судачили по поводу того, когда же наконец Оклахома добьется для себя права устраивать престижные спортивные соревнования. Они воевали в войнах и платили налоги, они в течение более чем шестидесяти лет возносили молитвы, любили друг друга и землю, которая кормила их. Но эти люди уже могли считать себя мертвыми, ибо им оставалось жить считаные часы. Его величество экзистенциализм подавлял Ричарда своим роковым могуществом.

В задней части машины спали Ламар и Оделл. Он слышал их дыхание – прерывистую рапсодию храпа. Иногда храп прерывался рыганием, временами братья пускали зловонные ветры (Оделл занимался этим, когда спал и когда бодрствовал, при этом он блаженно улыбался и говорил: «Оделл сьелал вонялку»). Присутствие братьев вызывало не только ужас, они потрясали своей убогостью и банальностью. Они были настолько незрелыми, алчными, необразованными и жестокими, что казалось, никакое сознание не препятствует громкому голосу их фрейдовского ид [4] . Ричард выглянул в окно – кругом простирались бесконечные люцерновые поля Оклахомы. Сидение в злополучном фургоне было наконец позади. Он подавил рыдание и посмотрел в небо, усеянное звездами.

Ричард думал: «Я смогу сделать это. Я могу свернуть с дороги, бросить машину и бежать прочь. Со временем меня найдут полицейские. Я все им объясню. Объясню все: я скажу, что ни в чем не виноват, что меня заставили бежать силой. Ведь так на самом деле и произошло. У меня просто не было выбора».

Но Ричард знал, что это пустые иллюзии. Он имел не больше возможности бежать от Ламара, чем в открытом столкновении положить его на землю лицом вниз и убить. Ламар был вездесущ. Он догонит его и сломает ему шею своими здоровенными руками, бесстрастно глядя на него лишенными всякого выражения зачаровывающими глазами, а когда Ричард будет умирать от удушья и позвонки проткнут его легкие, Ламар будет, смеясь, насиловать его. Именно так покинет Ричард этот мир, если вздумает бежать.

Естественно, он этого не сделает. Он нервничал, как только начинал просто думать о подобном исходе дела. Если бы Ламар знал, о чем он сейчас думает, то убил бы его за такие мысли. Ламар был сейчас всемогущим божеством, он требовал такого же послушания, как жестокий Бог Ветхого Завета.

Он снова выглянул в окно.

– Это было бы очень легко сделать, да, Ричард? – раздался сзади мягкий голос Ламара.

От неожиданности Ричард подпрыгнул на месте.

– Ты так быстро пугаешься, Ричард. – Ламар беззвучно рассмеялся. – Тебе было бы нелегко на это решиться, правда?

– На что, Ламар?

– Ты же знаешь. Надуть нас. Бросить. Сбежать. Да признайся же. Ты думал об этом, я знаю.

– У меня не настолько отважная натура.

– Да, я видел это с самого начала. Но я все изменю. Клянусь тебе в этом, Ричард. Ты держись меня. Я не смогу сделать тебя богатым и вряд ли сделаю тебя свободным, но я сделаю тебя мужчиной. Ты веришь мне?

– Да, сэр, – ответил Ричард.