Крутые белые парни

Глава 12

Ничто так не пугает человека, как вид собственной крови, но когда Бад в тот вечер добрался до госпиталя, он уже начал догадываться, что от такого кровотечения он, пожалуй, не умрет. Так и случилось. Он не умер. Просто у него под мышкой разошлись швы, когда он бурно отреагировал на удачный бросок Джеффа. Кровопотеря оказалась незначительной, но молодой врач, дежуривший в отделении неотложной помощи, решил проявить бдительность и наотрез отказался отпустить Бада домой, предложив ему провести ночь в госпитале. На него не подействовали ни стоны, ни мольбы Бада по этому поводу.

– Вот так он и хнычет все время, – сказала Джен доктору. – Наверное, он находит в этом какое-то удовольствие.

Но на следующее утро в госпиталь явился самолично полковник Супенский. В глазах его был стальной блеск, и он не собирался, как в прошлый раз, по-приятельски болтать с Бадом.

– Я очень недоволен вами, сержант Пьюти.

– Виноват, сэр, – угрюмо буркнул Бад.

– Я хочу, чтобы вы расценивали рекомендации доктора как мои приказы. Вы не должны болтаться целыми днями непонятно где. Вы не в отпуске. Пока вы еще на службе, и ваша задача – выздоравливать, чтобы вернуться к работе.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Бад.

– Бад, я по вашим глазам вижу, что у вас что-то неблагополучно. Когда в человека стреляют, он вспоминает о самом дорогом, что есть у него в жизни, и переоценивает ценности. Я хочу…

Бад в напряженном ожидании смотрел на полковника:

– Я слушаю вас, полковник.

– Мне надо поговорить с вами, Бад.

– Поговорить? О чем?

– Как я понимаю, чья-то жена видела вас в Эльджине, в местной закусочной, в компании вдовы Теда. Это неприлично.

– Кому какое дело до этого?

– До этого никому не должно быть никакого дела, Бад. Но это бессмысленный разговор. «Должно» и «есть» отличаются между собой, как день и ночь. Если говорить честно, то, если ты носишь кокарду и ходишь на службу, твое поведение должно не только быть безупречным, но и выглядеть безупречным. Это неприятно, я даже считаю, что неправильно, но это жизнь и факт, и вы точно так же, как и я, знаете об этом. Но сейчас единственное, чего я от вас хочу, – это скорейшего выздоровления. Вы меня поняли?

Бад глубоко вздохнул. За его долгую службу ему еще никогда не приходилось прекословить начальству. Это не его стиль. Если ты заставляешь других жить по правилам, то изволь и сам придерживаться этих правил – таково было его кредо. Но сегодня по непонятной причине он отступил от этого правила – возможно, было виновато его состояние, а может, просто он заглянул по ту сторону края Вселенной, что изменило его умонастроение. Как бы то ни было, но он сказал то, что сказал:

– То, что происходит между миссис Пеппер и мной, касается только нас двоих, ну и, конечно, моей жены. Больше это не касается никого. Вот и все, что я могу сказать.

Полковник посмотрел на него тяжелым взглядом.

– Бад, скандал и развод могут очень дорого вам обойтись. Поверьте мне, уж я-то знаю. Я прошел через это, когда служил в морской авиации, четырнадцать лет назад. И мне потребовалась вечность, чтобы опять встать на ноги. От меня отвернулась моя средняя дочь, и я буду переживать это до самой смерти. Я все отдал женщине, которую, как мне тогда казалось, я любил и которая теперь замужем за генералом. Так что я все это испытал на своей шкуре. Кроме того, Бад, подумайте о службе. Если вы женитесь на вдове человека, с которым были вместе в перестрелке и он погиб там при непонятных обстоятельствах… Могут пойти разговоры. Потом, существуют репортеры. А эти ребята падки на всякую грязь.

– Да, сэр, – сказал Бад, – я понимаю вас. Но я хочу напомнить вам последние слова Теда перед смертью. Он просил меня позаботиться о Холли.

– Ладно, Бад, я верю вам. А теперь поправляйтесь, а там, глядишь, все и образуется.