Наталья Резанова

Крутые парни ездят на трамваях

На линии создавался тяжелый затор. А шофер все также трусил по рельсам впереди меня и никуда не сворачивал.

Я неистово трещал, высовывался, ругался, но шофер только попыхивал в ответ табачным дымом из кабины… я пришел в отчаяние и решил действовать. На спуске к Самотеке я выключил мотор и с оглушительным треском, делая вид, что у меня отказали тормоза, ударил сзади автомобиль с его нахалом шофером

Что-то выстрелило. Автомобиль осел на один бок. Из него повалил белый дым Я увидел, как со стороны Самотечной площади бегут к вагону, придерживая шашки, околоточный надзиратель и городовой.

К.Г.Паустовский. «Повесть о жизни».

Все началось с безобидного, казалось бы, постановления городской думы. В целях борьбы с пробками на улицах автомобилям было разрешено ездить по трамвайным путям. Ну, хотели как лучше. С пробками бороться надо? Надо. Но почему-то пробок стало не меньше, а больше, только теперь в них стояли и трамваи. А большинство работяг, если кто не в курсе, аккурат трамваями и передвигается. Они стали опаздывать на работу, последовали штрафы, увольнения и все такое прочее — а кому оно нужно? Тут работяги, что крайне редко бывает, вспомнили о своих гражданских правах и что у них, вообще-то, тоже есть свои депутаты. И протащили через законодательное собрание постановление, согласно которому водитель трамвая в случае необходимости мог подтолкнуть преградившую путь машину. Основанием служил известный московский прецедент 1914 года, неоднократно описанный в литературе.

Формулировка «в случае необходимости» допускала весьма широкое истолкование, но после того как несколько дорогих иномарок получило внятные вмятины на бамперах, братки, вместо того чтобы наехать (во всех смыслах) на трамвайное депо, стали стрелять по окнам вагонов. Работяги в ответ взялись за арматуру. Появились первые жертвы. На путях стали строить баррикады. Начались рукопашные бои — и не только рукопашные. Работяги обзавелись самодельными бомбами — на заводах и фабриках много чего можно собрать из подручных материалов, а народная смекалка работает во все времена. Братки сменили волыны на автоматы. Впрочем, под раздачу зачастую попадали и обычные мирные автомобилисты. Поэтому машины на всякий случай стали бронировать. Любые. Трамваи тоже.

Ну, а потом начались события, не напрямую связанные с транспортными проблемами, но такие, где бронированные средства передвижения могли принять — и принимали — непосредственное участие.

Лучше всего после наступления темноты на улицу не выходить. Это и недоумку понятно. Но как быть зимой, когда сумерки начинаются уже с двух часов дня, а после трех — хоть глаз выколи? А зимы в этих краях долгие, снег по полгода лежит, благо его в нынешние времена и не убирает никто. Это очень важное обстоятельство — снег. И лед. Пешком при заносах передвигаться трудно. На такое решаются только по крайности.

Бабка скользила и падала, поднималась и снова брела, опираясь на палку. Ее целью была черневшая под снегом груда камней — разрушенная баррикада, обозначавшая трамвайную остановку. Обычно вагоны в темное время ходили по оговоренному бригадами пассажиров маршруту, не останавливаясь по пути. Но те бедолаги, которым выпало оказаться на темной улице, старались проходящие трамваи задержать. Насколько хватало сил. Самый безобидный способ — завалить рельсы снегом, на такое и ребенок был способен. Конечно, детей в эту пору стараются из дому не выпускать, но в жизни всякое случается, и не у всех детей есть дом. Однако, ежели трамвай катит на полной скорости, он этот снежный завал разнесет и даже хода не замедлит. Иное дело — преграда посерьезнее. Камни и кирпичи от разрушенных домов, вывороченные обломки асфальта. Плитку, коей в начале века в добровольно-принудительном порядке мостили улицы, вернее, то крошево, что от нее осталось, вынесли в первую очередь, благо ее и выковыривать не приходилось — сама отлетала. Правда, современные вагоны были снабжены таранами, но, как правило, тормозить все равно приходилось. Тут-то и наступал момент истины. Потому что часто завалы были не следствием действий отставших от рейса пассажиров, а ловушками. И редко представители бригады выходили разбирать завалы в одиночку.