Крутые перевалы

— Допустим, Георгий, ты выполнишь намеченную норму за какой-нибудь месяц, и что же — уедешь домой? — серьезно спрашивали товарищи, пряча усмешку.

— Тогда останусь еще на месяц, а там будет видно. Расколотим мятежников до нового года и разъедемся по домам...

К сожалению, прогнозы болгарского великана о сроках не оправдались...

Наконец, настал день, положивший конец нашим тягостным ожиданиям. Нас погрузили в эшелон, и он двинулся в направлении Барселоны — крупного железнодорожного узла и портового города на Средиземном море. Сравнительно быстро туда добрались. Там сделали пересадку и взяли курс на Альбасете. Здесь формировалась Двенадцатая интернациональная бригада, а также некоторые другие части, которым предстояло сражаться вместе с войсками республиканцев.

Альбасете означает в переводе на русский язык — белый город. Но это был как раз довольно пыльный, грязный городок, лежащий на пути между Барселоной и Мадридом.

Нас разместили опять в казармах. К счастью, на этот раз уже ненадолго. Через день после прибытия выдали оружие. Не хватило его только водителям автомашин. Меня это огорчило. Но что поделаешь! Ведь у меня пока не было, кроме шоферской, никакой другой специальности. Я не умел еще и стрелять...

Ежедневно прибывавших волонтеров строили повзводно и под командой выводили на небольшой плац. Здесь выясняли, какую военную специальность имеет, кем служил в армии, какой национальности и т. д. На основании этих сведений и формировались интернациональные батальоны.

Важным критерием являлся языковый принцип. Необходимо было чтобы весь личный состав части понимал команду, отданную на том или ином языке — немецком, польском, венгерском, французском, болгарском или итальянском...

Обычно формирование батальонов производилось так. На плацу выстраивались в две шеренги люди, и командование будущей бригады громко выкликало:

— Пехотинцы есть?

— Есть! — звучало несколько голосов.

— Кавалеристы есть?

— Есть!

— Летчики есть?

— Есть!

— Пулеметчики есть?

— Есть!

— Артиллеристы есть?

— Есть!

Каждый, кто утвердительно отзывался на заданный вопрос, выходил из строя и присоединялся к группе людей той или иной военной специальности, стоявших в сторонке.

Поскольку у меня не было ни одной из специальностей, я из строя не выходил, терзаясь мыслью: «Неужели им не нужны шоферы? Зачем же я так усиленно занимался в автокружке?» Но мучительные мои сомнения оказались напрасными. Когда командование узнало, что я знаю мотор и могу быть водителем машины, оно записало меня в отдельный список, чтобы направить в автороту, где требовались водители санитарных машин.

В Альбасете, вскоре после нашего прибытия, мне показали круглолицего военного со стеком в руках. Он шел через маленькую площадь быстрой, нервной походкой, что-то говорил сопровождавшим его лицам. Это был Лукач. Будущий командир нашей Двенадцатой интернациональной бригады.

Когда он принимал ее, мне запомнились слова, обращенные к волонтерам, произнесенные горячо, со страстью, убежденно. Смысл его выступления сводился примерно к следующему.

— Мы прибыли сюда с разных широт и уголков земли не для знакомства с экзотикой страны, а чтобы помочь нашим испанским товарищам в их борьбе за самое прекрасное в жизни каждого народа — свободу. Кто ненавидит право и свободу человека, тот презирает права и свободы целых народов. Это истина. Что может быть прекраснее, нежели свобода и справедливость! Собственно, весь смысл совершенной в России Октябрьской революции — в установлении справедливого общества, свободы личности.

Уверен, что не только мне, но и всем вам, товарищи, война противна и ненавистна. Я имею в виду, конечно, войны несправедливые. Ибо кровь, страдания и смерть людей неизбежны на войне. Но что может быть прекраснее чувства интернациональной солидарности! Поэтому мы и прибыли сюда, зная, что кое-кому, не буду скрывать, — мы ведь сейчас все солдаты, — кое-кому из нас придется, вероятно, лежать в этой земле, на которой мы сейчас находимся. Но такая смерть прекрасна, хотя никто из нас, конечно, не хочет умирать. Мы приехали сюда для того, чтобы в свободной Испании торжествовала жизнь...

Вива ла республика Эспаньола!

Когда закончилось формирование бригады и нас распределили по группам, я и Эйснер после довольно скромного обеда, получив разрешение старшего, пошли знакомиться с городом.

Альбасете расположен в котловине. Вдали, в сизоватой дымке, горная гряда. В городе много узких улочек, переулков, всяких тупиков. Главная улица бедна зеленью, грязновата, как, впрочем, и весь город. Встречаются многоэтажные дома. Но больше всего жалких лачуг. Это, как мы потом убедились, обычные контрасты Испании. Белые дворцы с башенками и шпилями и грязные хибары, пышная дворянская роскошь и чудовищная бедность, современная культура и темное невежество, особенно в деревнях.