Кружение над бездной

Вновь наступает пора покаянная,И запожарилась осень вокруг,Нет ничего на земле постоянного,Радость моя, мой единственный друг…Желтое, красное — все разноцветное,Золотом, золотом устланы рвы.Прямо в лицо роднику безответномуВетер швыряет монетки листвы.Затосковали деревья бесправные,В ризах растерзанных гибели ждут.

Лишь золотые Кресты Православные,Радость моя, нас в бессмертье зовут.Радость моя, эта суетность грешнаяДаже на паперть швыряет листы.Но не отвлечь от покоя нездешнегоБелые Церкви, Святые Кресты.Их не прельщают монеты фальшивые,Не привлекает поток золотой,Нужно ли Вам это золото лживое,Вам, что нашли уже вечный покой?!Белых Церквей звон доносится издали,

То благовест нам о мире ином,Живы еще Проповедники Истины,Радость моя, не скорби ни о чем!Белые Церкви исполнены кротости,Той, что по сей день спасает наш свет.Радость моя, что кручинишься попусту,Белым Церквам уже тысяча лет!Выжили Вы, бессловесные Зрители,Бури прошли, расточились врази.Сколько всего за века перевидели

Белые Церкви, Осколки Руси?Белые Церкви плывут в Бесконечности,О, Кладенцы неземной Чистоты!Непокоренные Граждане Вечности,Белые Церкви, Святые Кресты.Вас не смутить листопадами тленными,В этот осенний отчаянный пир.Белые Церкви — на вас вся Вселенная!Не устоите — развалится мир.Звон колокольный летит сквозь столетия,Встретим же в Храме молитвенный час:

Радость моя, мы с тобой не заметили;Осень уже за порогом у нас.

Как узнать, что мы любим ближних своих и Господа? Если мы чувствуем, что в нас угасло памятозлобие, то мы уже на пути любви к ближнему. Если у нас породилось в сердце мирное, сострадательное отношение к ближнему своему при любых обстоятельствах, то знайте, что мы уже у самых дверей любви к ближнему и к Богу. Вот так и необходимо нам совершенствоваться в духовной любви.

49

Змейка бессонного запоя все–таки выманила Андрея на улицу. У него закончилось пиво. Пивной ларек рядом с домом оказался закрыт, и пришлось бежать на другую сторону реки. Чтобы сократить путь, он спустился на лед и неверной походкой зашагал, пересекая реку наискосок. Вот зачернели сваи моста. Здесь он когда–то выбросил крестик, освященный на Гробе Господнем. Как раз в том месте была полынья. Андрей осторожно обошел ее, стараясь не ступать на тонкий лед у краев чернеющего отверстия.

— Как он там, миленький, на дне полеживает? — усмехнулся Андрей, с удовлетворением проведя рукой по шее, свободной от креста.

Денег хватило только на три бутылки пива. Одну он выпил сразу, вышвырнув пустышку, а две бутылки аккуратно держал за пазухой. Их нужно растянуть до утра, а сейчас только около полуночи… Андрею страшно хотелось курить и, завидев темный мужской силуэт на льду, он громко окликнул незнакомца.

— Сударь, у вас закурить не найдется?

Мужчина обернулся и, не ответив, прибавил шаг.

Андрей ради интереса решил нагнать нахала, не знакомого с утонченными манерами, принятыми у эстетствующих маргиналов. Уже совсем приблизившись, в латуневом свете луны он узнал убийцу отца.

— Вы?