Кружева лжи

Снежана засунула руку в пакет. Чирина гаркнула:

– Да что ты прицепилась к этому чёртовому таракану? Мы же опоздаем!

– Опоздаем? Нас кто-то ждёт на даче? – Снежана остановилась и смотрела прямо в глаза Виталине.

– Да я про пробку. Никто не ждёт, – мигом нашлась Чирина. – Близится вечер. Поздно выйдем и только к ночи приедем. Ехать далеко, забыла?

– Но я должна найти телефон, – Снежана вновь опустилась на колени.

– Хорошо, – плохо скрывая нервы, брякнула Чирина. – Давай так, я поищу, а ты начинай одеваться. Договорились?

– Ладно… – неуверенно произнесла Снежана. – А может…

– У меня счастливая рука, – улыбнулась Виталина. – Отнеси пакет и одевайся. А я сейчас всё найду.

Снежана только успела натянуть правый сапог, как подруга радостно сообщила:

– Нашла! Ну ты, Снежанка, и растяпа. Завернула мобильник в свитер. Наверно, думала о чём-то другом, да?

Снежана улыбнулась и ничего не ответила. Она действительно думала совсем не о вещах – о Мише и светлых днях, проведённых вместе; о ночах, пропитанных слезами и непониманием: куда ушла любовь? Где тот мужчина, с которым она была счастлива?

В бывшем муже как будто уживались сразу два человека.

– Всё, не волнуйся, Снежанка. Выходим.

Автомобиль ждал не у подъезда, а через два дома.

– А почему он так далеко припарковался? – смутное беспокойство покусывало сердце.

– А-а-а водитель там высаживал клиента и предложил нам подойти. Погода хорошая. Я подумала, а почему бы и нет? К тому же бабки ругаются, когда у моего подъезда видят такси. Выслушивать их бубнёж перед дорогой нет никакого желания. Нам ведь какая разница, где сесть в такси, правда?

Снежана кивнула. Вита как обычно права. Погода приятная. Не метель, а мягкий снежок. И совсем не холодно.

– Потеплело, – заметила она, вслед за Чириной прибавляя шаг.

– Да, хорошо. Но давай побыстрее. Погода погодой, а пробки никто не отменял.

Сели в машину. Водитель тронулся. Чирина открыла пакет.

– А теперь пора перевоплощений.

– Спасибо, – прошептала Снежана. – Ты столько для меня делаешь.

– Пустяки, Снежанка. Любая на моём месте поступала бы также.

Глава 47

Александра с Рукавицей неотрывно следили за экранами телефонов, ожидая новостей с постов ГАИ. Но, как назло, стояла гнетущая тишина, не предвещающая ничего хорошего. Когда оба начали отчаиваться, в кабинет ворвался Анюхин. Несмотря на значительный возраст, он был полон сил и бодр. Плюхнул на столешницу папку с документами и зачастил.

– Я столько лет изучаю почерки, но с таким сталкиваюсь впервые. Удивительная работа, молодёжь, удивительная! Вы только посмотрите какие знаки, петли. Вы помните мои уроки? Почерк – это отражение…

– Пожалуйста, без лекций, Кирилл Андреевич, – скривился Рукавица. – Я вас очень уважаю, но хотелось бы побыстрее к истине. Вы что-то обнаружили?

– О, да! Целое открытие! На этом свете ещё есть те, кто способен меня удивлять. Сашенька, – улыбнулся детективу, – ты меня удивляешь каждый раз.

– Кирилл Андреевич, – напомнил о срочности Рукавица.

– Да-да, конечно. Прошу прощения. Я весь в эмоциях. Итак, товарищи, дневник Власовой, действительно принадлежит Власовой, но отнюдь не все записи в нём сделаны жертвой. – Почерковед гордо вздёрнул подбородок, довольный произведённой реакцией.

Присутствующие обменивались удивлёнными взглядами.

– Кирилл Андреевич, если вы решили пошутить, то невовремя, – заметила Александра, припоминая, как старичок устраивал ей проверки на первых порах работы в полиции.

– Никаких шуток. Различия весьма и весьма тонкие. Заметить их очень и очень непросто, но от глаза специалиста подобное не скрыть. Некто изо всех сил пытался скопировать почерк Власовой, однако, собственную индивидуальность никуда не убрать. Особенно это заметно в последних записях. Неизвестный, начиная с середины дневника, словно, расслабился к концу. Возможно, торопился. Не знаю. Но факт остаётся фактом: он себя выдал!

Анюхин опустился на вовремя пододвинутый ему Рукавицей стул. И вновь все замолчали, переваривая услышанное.

– Зачем? – только и молвил Рукавица, доставая сигарету. Задумчиво подошёл к окну, приоткрыл. Дымное колечко полетело в небо, но его безжалостно схватили клочья снега, поглощая, поглощая. Метель вновь усилилась. Рукавица подумал, что непогода может сыграть им на руку. Приободрился.

– Полагаю, кто-то хотел, чтобы Власову считали нездоровой, – предположил Анюхин.

– И этот кто-то был близок с Власовой, – подхватила детектив. – Чирина?

– И на кой ей это надо?

Александра пожала плечами.

– Сашенька, на этот раз ты ошибаешься, – виновато улыбнулся Анюхин. – Почерк, однозначно, принадлежит не женщине. Писал мужчина.

– Кирилл Андреевич, не томите. Хоть какие-то подсказки есть, хоть что-то? – недокуренная сигарета полетела вниз.

– Конечно, есть. Не подсказки, а полный портрет. И с этим мужчиной мы уже сталкивались, правда по мелким делам. Мошенничество, в основном. Этот субъект пользуется женским расположением для того, чтобы поправить собственное финансовое положение. Он…

– Бурин! – выкрикнули Рукавица и Селивёрстова одновременно.