Кружево

Если бы тетушка Гортензия не была здесь постоянной клиенткой, то элегантная дама-администратор, сидевшая за большим старинным столом, вежливо попросила бы ее назвать свое имя, домашний адрес и номер телефона и записала бы все это в книгу регистрации посетителей. Она поинтересовалась бы также тем, по чьей рекомендации пришли сюда посетители. Такая процедура помогала выявить шпионов и тех, кто заходит просто от нечего делать, и отделить их от настоящих потенциальных клиентов. Промышленные шпионы редко пытались пробраться сюда после того, как состоялось .официальное представление новой коллекции: они и так получали всю необходимую им информацию уже на третий день после первого показа. Но со вкусом одетые женщины — иногда и вправду клиентки Диора, например, владелица крупнейшей косметической фирмы Елена Рубинштейн, — часто приходили на показ новой коллекции в сопровождении заметно хуже их одетого «друга», который на поверку оказывался обычным дамским портным. Таких людей неизменно выдавали туфли, сумки и перчатки, которые никогда не бывали у них первоклассными.

— Здесь так удобно, — сказала тетушка Гортензия, когда все трое уселись в изящные золоченые кресла первого ряда в салоне, отделанном в бледно-серых тонах. — Но все-таки я никогда не смогу понять, с чего мужчины вбили себе в головы, будто женщины любят ходить по магазинам и заниматься покупками. Это просто мучительное, тяжелое испытание, которое надо пройти, если хочешь быть хорошо одетой и приобрести что-нибудь новенькое. В нем два этапа мучений. Во-первых, надо выбрать то, что тебе нравится. А во-вторых, добиться того, чтобы оно на тебе хорошо сидело… И сколько же я спорила с подгонщиками! Вот почему я стала ходить к Диору — я терпеть не могу ходить в магазины. В салоне никогда не чувствуешь себя такой униженной, как в магазине, где тебя непременно заставят мерить то, что тебя полнит, в чем тебе неловко или же что тебе категорически не идет.

— А то еще начнут заявлять, что у тебя нестандартный размер. Сразу ощущаешь себя каким-то уродом, — поддержала ее Джуди.

— Совершенно верно. Проще пойти к Диору. Здесь дороже, но тут никогда не купишь за свой деньги какую-нибудь дрянь и всегда прекрасно выглядишь в том, что купила. О, а вот и первая модель!

На сцену начали выходить высокомерно державшиеся элегантные манекенщицы. Они появлялись, принимали определенную позу, выдерживали ее некоторое время, а затем неторопливо фланировали назад и скрывались за серым бархатным занавесом. Аудитория внимательно, придирчиво осматривала каждое платье, как вглядываются в лошадь, покупаемую на аукционе.

— У этой девушки такая тонкая талия, это же попросту невозможно! — поразилась Джуди при виде манекенщицы с черными как смоль волосами, на которой было светло-серое фланелевое пальто, туго перетянутое широким серебристо-серым поясом из телячьей кожи. — И куда у нее только еда помещается?!

— Если снять пояс, — прошептала ей тетушка Гортензия, — то в этом месте фланели под ним нет, только подкладка из тафты, которая соединяет верхнюю часть пальто с нижней. Вот почему кажется, будто у нее очень тонкая талия. Но ей бы не стоило держаться так напряженно. Пьер Балман говорит, что, если хочешь произвести впечатление, вся штука в том, чтобы носить норковое манто так, будто это нечто, заурядное. А если на тебе простенькое пальто, его надо носить так, будто оно дороже норкового.

Последним номером в демонстрируемой коллекции было, как всегда, подвенечное платье: белое, с множеством начинающихся от плеч кружевных оборок, мелких, как бы кипящих и постепенно переходящих в двух с половиной метровый шлейф.

— Отлично! — одобрила тетушка Гортензия. — Платье невесты всегда должно быть таким, чтобы, пока она будет стоять на коленях у алтаря, всем присутствующим было бы на что поглазеть. Венчание — это так скучно, всегда заранее знаешь все, что будет дальше. Так, а теперь пойдем на примерку.

Они перешли в примерочную.

— По три примерки на каждое платье, — жаловалась тетушка Гортензия, — но зато в результате сидит идеально. В этом — главное достоинство одежды, сшитой на заказ. Вам не кажется, что в талии хорошо бы чуть-чуть посвободнее? — спросила она примерщицу и снова обратилась к Джуди: — Хочешь знать, почему я выбрала именно это платье, Джуди? Оно достаточно оригинальное, но не кричащее. Только самые богатые, самые красивые и по-настоящему творческие женщины могут носить действительно оригинальную одежду. Я ни то, ни другое и ни третье. Но я хорошо знаю, как я хочу выглядеть. А большинство женщин одновременно надеется и выделяться, и не бросаться в глаза. Но это же невозможно!

— Тебе не кажется, что вырез здесь несколько другой, не такой низкий? — высказала критическое замечание Максина.

— Месье Диор дал на это свое согласие. Нельзя открывать ничего лишнего до половины седьмого вечера и когда тебе за сорок пять.

— Очень эффектно, — одобрила Джуди и тут же нарвалась на отповедь.