Кружево дорог

– Странно… Вокруг столько вода, а вы засохли, – сказала кошка задумчиво. – Но тебе, конечно же виднее. У вас корни и все такое, а я всего лишь кошка.

– Вот именно, у нас корни и мы берем ту воду, которая рядом с нами. Не можем пойти в другое место, как ты за мышами, – с горечью произнесла Третсшель.

– Дерево конечно не может. А вот у тебя вроде есть ноги, – многозначительно глянула кошка.

– Я не могу бросить свое дерево, – запальчиво ответила дриада, – я должна быть рядом, что бы с ним ничего не случилось.

– А что с ним может случиться? Засохнет? – тут же последовал сквозящий ехидством вопрос.

Третсшель гневно глянула, но кошка спокойно смотрела в ответ прищуренными глазами. Дриада не нашлась, что на это ответит.

– Ну, ты как знаешь, а я, пожалуй, пойду поймаю кого ни будь, перекушу, – и кошка в несколько ловких прыжков спустившись на землю, серой тенью растворилась в лесу.

Третсшель, смотря ей вслед, глубоко задумалась:

«И впрямь, чем я сейчас его защитить смогу? Сил самая капелька. А с водой и вправду, что-то не то. Вон как вокруг все растет. А мы сохнем… Что у нас, корни что ли самые слабые? Дак на слабых корнях столько ветров бы не выдержали. Пройдусь, может разберусь в чем дело. И как сама сразу не подумала?»

Рассудив таким образом, дриада со скрипом встала и, погладив свое дерево по мощному боку, тяжело двинулась в сторону леса.

Войдя во влажный сумрак под сплетенными кронами, почувствовала некоторое облегчение. Тело стало чуть лучше двигаться. Деревья еле слышно приветственно шелестели. Далеко не у каждого дерева была дриада. Только у особенных, выросших из семени, упавшего в почву при стечении определенных сил. Когда пробившийся росток такого дерева достигал высоты человеческого роста, в мир приходила дриада. Они принадлежали друг другу. Но и прочие деревья и обитатели леса в округе получали дополнительную защиту в виде сил дриады, при необходимости. Лес ценил это.

– Дождя и солнца вам, братья и сестры! – пожелала Третсшель. – Вижу, стволы ваши крепки и листья полны сочности, это радует меня!

– Дождя и солнца, дождя и солнца, старшая сестра, – зашелестело со всех сторон. – Дождь обошел тебя. Нам жаль, жаль.

– Да, я сохну. И не знаю, что с этим делать. Влаги, судя по вам, вокруг много, но к моему дереву она не идет. Кто даст совет? – спросила, особо не надеясь.

– Мы не знаем, не знаем, – прозвучало ожидаемо.

Третсшель вздохнула. Понурив голову, собралась обратно, как вдруг послышался знакомый голос:

– Зачем ты у них спрашиваешь? Что они могут знать, простые деревья и века не прожившие? Если кто и скажет, в чем дело, дак это Старшее дерево. Могу тебя отвести к нему, – гордо подняв хвост вышла из-за ближайшего куста серая кошка. Судя по тому, как она довольно облизывалась, перекусить ей уже удалось.

– А сразу сказать нельзя было? – несколько сердито спросила Третсшель.

– Надо было проверить, способна ли ты в принципе слушать советы. Да и как видишь, у меня было некоторое дельце с мышами. Я, знаешь ли, тоже не хочу «засохнуть», – парировала кошка. – Ну дак что, вести тебя?

– Да, веди. Надеюсь, не очень далеко. Не хотелось сильно отдаляться, да и двигаюсь я еле-еле, – нахмурившись ответила дриада.

Никак не прокомментировав, кошка смерила напоследок Третсшель проницательностью своих зеленых глаз, развернулась и пошла. Дриада последовала за ней, следя за мелькающим впереди хвостом. Она в своем состоянии не могла сказать точно, но казалось, что кошка ведет ее какими-то необычными местами. Здесь прошли сквозь древесную развилку, с непонятным ощущением чуть другого места после нее. Здесь нырнули в небольшой овражек, очутившись по другую его сторону в непохожем на начало овражка месте. Словно перемещались на большие пространства, чем казалось глазам и ногам.

Наконец они вышли на обширную поляну, по краю которой росли огромные, стремящиеся прямо в небо, деревья. Огромные, если не смотреть на дуб в центре поляны. По сравнению с ним, они были подобны юной поросли. Серая кошка направилась прямиком к дубу и, запрыгнув на низко спустившуюся к земле массивную ветку, поднялась повыше и с видом выполненного долга разлеглась.

Третсшель, пройдя середину пути от края поляны к дубу, остановилась. Она увидела сидящую подле древнего колосса. Сидящая поднялась на ноги и, улыбнувшись, кивком поприветствовала Третсшель. Это была статная высокая дриада с наполненными вечностью глазами. Чуть запоздало Третсшель глубоко склонилась, припав на колено, выражая вспыхнувшее внутри почтение.

– Встань, дитя. Называй меня Элдретре. Твое имя я знаю, – произнесла дриада Старшего дерева. – Подойди ближе.

Третсшель встала и испытывая трепет подошла близко к Элдретре. Та, ничего больше не говоря, положила одну ладонь на середину груди Третсшель, вторую ей на лоб и закрыла глаза.

Словно смесь ласкового солнечного тепла и влажность легкого летнего дождика окутала измученное тело молодой дриады. Любовь принявшей семя земли, давшей опору корням и питание, а с ним и силу для роста. Почувствовав это, она вдруг поверила, что еще не все потеряно.