Крыга

— Не дам, — вот и весь сказ… Теперьча мне што от немочи помереть, што в разорении маяться — все едино…

Выбежали Корней со старостой из избы, а Крыта вплотную на члена наступил… И все, что перетерпел он за свою долгую жизнь мужицкую, что передумал в осенние и зимние ночи, припоминать и выкладывать стал…

Вспомнил, как еще мальчишкой в поле телят пас… Хорошо кругом было. Ромашки по всему полю желтыми огоньками рассыпались, медовым цветом от ржей тянуло, и перепела в овсах пересвистывались… Сделал Крыга тростниковую дудку и стал наигрывать на ней, перепелов подманивать… А тут, откуда ни возьмись, барские собаки с псарни сорвались, набросились на него… Загрызли бы насмерть, кабы пастухи не отбили. Напугали его сильно, икры покусали и на всю жизнь знак на ногах оставили…

Вспомнил, как в школу он бегал, азы по складам разбирал — радовался… Да коротка его ребячья радость была… Угнали старших братьев на войну, — одного действительного, другого запасного, осталось только двое работников в семье, и взяли Крыгу из школы, по хозяйству помогать… А потом письмо пришло, — убили большака турки, а через два года и средний брат домой на одной ноге с березовой клюшкой вернулся…

Вспомнил, как женился и детей своих он растил. Думал, подрастут сыновья, помощниками отцу будут… А тут голодный год случился, а после голодного года холера пришла…

Сразу двух сынов он лишился, и средний брат, калека солдат, в тот же год помер…

Вспоминал, как старшина с писарем за лишнее слово в холодную его посадили, как нарезки земли всем миром они ждали и приговор, куда надо, писали, а вместо того нагнали в село стражников в черных бурках, и те стражники девок и баб обижали и холсты у него из сундука украли…

И многое другое вспомнил он и все члену выкладывал…

IV

Крыга проснулся… Он даже пожалел, что проснулся на таком интересном месте.

— Э-эх! — сказал он громко, вспоминая с удовольствием свой сон. — Как бы я этого члена обработал!

Авдотья не спала и спросила:

— Кого обработал?

Крыга рассказал сон.

Авдотья задумалась и вздохнула.

— Боюсь я, Антипушка… Не к добру твой сон…

Крыга сильно и уверенно потянулся. Из маленького и незаметного он стал вдруг большим и заметным, — непохожим на прежнего. В крови бурлило что-то новое, радостное, пришедшее к нему во время сна и теперь не покидавшее его…

Значительно и весело Крыга сказал:

— А этого члена я ло-овко обработал!

1900–1912.