Крылатая пантера

— Конечно, какой–то там Уэльс! Вот Украина и Россия – это темы. А Уэльс... Что за Уэльс? – сказал Вова–Уолтер и погрузился в пиво.

— Я буду рисовать, – сказал Аркадий и вытащил лист ватмана. – Меня чутьё не подводит. Будет сногсшибательный портрэт номер два. — Ну, если Уэльс не Великобритания, тогда майор давайте выпьем, – сказал Муссолини и оглядел стол. Крикнул: – Эй, гарсон, бармен, официант, где вы?

Перед итальянцами вырос шустрый хозяин столика.

— Что изволите–с?

— Пиво, уважаемый, имеется?

— Да-с...

— Десять ящиков.

Хозяин столика секунду глядел на Муссолини. Выдавил:

— Десять? Ммм... (20*20=400!) Кхм... (400*20=8000 евро!) Минуточку!!! – И умчался в глубину своих торговых апартаментов.

— Ого, – сказал Аркаша. – Опять массовый запой?

— Нам ещё не хватит, – сказал Муссолини. – Я знаю когда, где, с кем, и сколько. Сейчас надо много.

Рисковый продавец пива, не переводя дыхания, принялся ставить упаковки возле столика. Выложил все ящики и одну бутылку поставил на стол. "Это от фирмы!" – и стал вытирать пот. Муссолини отдал ему шестнадцать розово–фиолетовых бумажек. Аркадий проводил деньги взглядом.

— Мда, – сказал. И взял пиво.

Зазвонил спутниковый телефон. На проводе был Дубина.

— Вы где? – спросил.

— В центре Крещатика проводим круглый стол, – ответил Муссолини. – Присоединяйтесь, полковник. Если, конечно, у вас не назначено рандеву с личностью, собирающейся всё ликвидировать.

— Он мне звонил, – сказал упавшим голосом Дубина.

— И что?

— Ничего. Почти.

— Я знаю. Всё в пределах алгоритма. Комедия финита де ля. Наши координаты – сто шагов на запад от центрального входа в метро Крещатик.

— Он пожелал мне крепкого здоровья. Мы уже ничего не успеем сделать, если бы и имели сведения об Объекте. Все мои люди в метрополитене.

— А мы на Крещатике. Вы знаете, полковник, великолепный вечер. Он сегодня, кстати, самый длинный в году. Не пропустите мероприятие. Аркадий уже приготовил кисти и точит карандаши.

— И Аркаша с вами?

— Не только он. Есть даже представители дружественной части Великобритании. Дубина, не валяйте дурака. Круглый стол ждёт вас.

— Да, я слышу даже по телефону, что он и, правда, круглый.

— Ещё какой круглый! Верно, Скорцени?

— Да, шеф!

В воздухе раздался свистящий гул, перерастающий в грохот, и со стороны Европейской площади на Крещатик влетел заходящий на посадку реактивный Ан–2. Коснулся колёсами брусчатки и завыл реверсом двигателя.

— Что это у вас там воет? – встревожено спросил Дубина.

— Похоже, вернулась ваша секретная летающая крепость с восточного похода, – ответил в трубку Муссолини. – Это вы её отозвали?

— Ждите, я буду. – Дубина отключился.

Самолёт остановился прямо перед столом с пивом, метрах в двадцати, поворчал турбинами и затих. Открылась кабина.

— Ха! Пацаны! Да здесь весь Крещатик наш! Аркадий, а почему ты не в обозе под Бердичевым?

Бруклин спрыгнул на землю. За ним из самолёта стали выходить Седой, Француз, Парковщик, Димедрол. Шатаясь, вышла Леся и закрыла за собой дверь.

— Где друг мой, Моня? Ужель в глуши неведомой оставили его? Не верю я. Отказываюсь верить! – валял дурака бородатый в тюбетейке.

— Аркаша, – сказал Седой. – Ты всегда, почему–то, оказываешься в непредсказуемом месте. Ааа! – Обернулся в сторону. –  Братская Италия с нами!

И по кругу пошли приветствия и объятия.

— Значит, по версии Дубины, бомба хочет, чтобы ей спели песню?

— Да

— Ну, хочет так хочет. Будем петь. А откуда такая любопытная информация?

— От Ликвидатора. Он уже почти друг полковника.

— И что?

— Звуковая трансляция должна начаться, когда бомба включит «уши».

— Уши? А когда она включит уши?

— Тогда, когда начнёт сканировать звуковое пространство вокруг себя, непосредственно перед взрывом детонатора. В схеме этой штуки много блоков. Один из них – «Интернационал».

— Это сказал Ликвидатор?

— Да.

Муссолини откинулся в кресле и насмешливо глядя на Седого, прокомментировал:

— Он просто издевается. Хочет, чтобы город взлетел на воздух, да ещё под звуки «Интернационала»! Неужели не ясно? Эта морда издевается над всеми. Неужели он до сих пор в Киеве?

— Издевается – не издевается, но рисковать нельзя, – ответил Седой и отхлебнул из своей бутылки безалкогольное пиво. – Всё уже доставлено и готово к транслированию. Правда, в данный момент идут споры между мэром и Дубиной.

— А что, мэр не слинял?

— Представьте себе, он на месте. Один. Всех остальных отправил самолётом. Просил нас оставить ему пива. Да вон, его окно отсюда видно! Светится. Так вот, у мэра оказалось в наличии две версии «Интернационала». На украинском языке и на русском.

— Исполнять «Интернационал» на украинском языке? – спросил художник, оторвавшись от своего ватмана. И ответил сам себе: – Бомба может до конца не дослушать.