Крылатое племя

было видно, как краснозвездные машины стремительно набирали высоту. Потом в репродукторе на КП

полка послышался голос Вишневецкого:

— Миша, по курсу правее видишь фашистов?

— Вижу, — ответил Коменьков.

Теперь и мы с земли различили три точки, плывущие в сторону аэродрома. Разведчик шел впереди, сзади

и чуть выше него находились истребители.

Гитлеровцы явно не видели пары Вишневецкого, которая зашла со стороны солнца. А наши двинулись на

сближение.

— Иду в атаку! — услышали мы опять голос Кости.

Как вороны от сокола, шарахнулись в разные стороны самолеты противника, но было поздно. Один

истребитель, объятый пламенем, камнем пошел к земле. Пока мы наблюдали, как он грохнулся на краю

аэродрома, Вишневецкий зашел в хвост разведчику. После нескольких выстрелов Ю-88 стал

обволакиваться дымом, появились языки пламени. Из горящего самолета выбросились три человека, и

розовые купола парашютов повисли над нашими головами.

Как только истребители возвратились, механики нарисовали на фюзеляжах их самолетов первые

звездочки. Парторг полка тут же стал готовить листовку-молнию. [77]

На следующий день Вишневецкий и Коменьков участвовали в сопровождении бомбардировщиков. При

отражении атаки фашистских истребителей Костя сбил еще один Ме-109.

К концу апреля фюзеляж самолета Вишневецкого украшали уже шесть красных звездочек, а его грудь —

орден Красного Знамени. Косте присвоили звание капитана и назначили командиром лучшей в полку

первой эскадрильи.

Моего друга всегда отличало удивительное бесстрашие. Он никогда не отступал и нападал на врага, значительно превосходившего численно. Как-то в конце мая Вишневецкий во главе четверки вылетел

прикрывать войска. А через 15 минут в репродукторе мы услышали его голос:

— Вступил в бой с восьмеркой «мессеров». Подходят новые группы фашистов...

На этом связь с Костей прекратилась. В эфире слышались команды других летчиков, а из группы

Вишневецкого голоса никто не подавал.

Через некоторое время бреющим полетом к аэродрому подошел дымящийся самолет и прямо без захода

приземлился на фюзеляж. Летчик младший лейтенант Лиховид был ранен. Пока врач делал ему

перевязку, он рассказал о бое.

Подходя к району прикрытия, они увидели восьмерку Ме-109. Вишневецкий дал команду атаковать и

первым напал на фашистов. Один из вражеских истребителей загорелся. Но в это время на Лиховида и

Кривобокова, прикрывавших командира, напали гитлеровцы. Лиховид был ранен, а самолет его подбит.

Летчик вывел машину из крутой спирали у самой земли, с трудом дотянул до аэродрома.

Едва Лиховид успел закончить свой рассказ, как внимание всех привлек приближающийся к аэродрому

самолет с выпущенным шасси. Вот он уже на границе аэродрома. Ударившись колесами о землю, катится

по зеленой траве. Посадочные щитки убраны, винт медленно крутится. Из кабины не выходит, а

буквально вываливается летчик. Это — Вишневецкий. К нему подбегают врач, санитары.

Самолет далеко выкатился за посадочную полосу. У него разбито бронестекло, в кабине полно осколков.

[78]

Гидротрубки тормозов и посадочных щитков перебиты.

Когда Вишневецкого привели в чувство, он тихо произнес:

— Гады, убили Колю Лобанова.

По лицу Кости текли слезы. Все, кто здесь были, знали — иной человек за всю жизнь не переживет

столько, сколько летчик может пережить за несколько минут:

Раны Вишневецкого оказались неопасными. Но нервная система его была сильно потрясена. Его

направили на две недели в санаторий, организованный командованием воздушной армии. Там в это время

отдыхал А. И. Покрышкин.

Покрышкин и Вишневецкий познакомились. Потом их часто видели вместе. Они горячо спорили, обсуждая тактику воздушного боя. Впоследствии это их первое знакомство переросло в боевую дружбу.

Окрепшим и жизнерадостным вернулся к нам Костя. Его ждало приятное известие: он награжден еще

одним орденом Красного Знамени и назначен на должность штурмана полка.

Теперь Вишневецкий часто возглавлял боевые полеты полковых групп. В боях он по-прежнему был

храбр и искусен. Счет сбитых им самолетов продолжал расти.

В жаркий июльский день 1943 года к нам прибыл командующий воздушной армией генерал К. А.

Вершинин. Он зачитал Указ Президиума Верховного Совета о присвоении Константину Григорьевичу

Вишневецкому звания Героя Советского Союза и сам прикрепил к гимнастерке летчика орден Ленина и

«Золотую Звезду».

— Поздравляю вас, — сказал генерал, — желаю дальнейших боевых успехов.

* * *

В конце сентября разгорелись сильные воздушные бои над рекой Молочной. Гвардии капитан

Вишневецкий по нескольку раз в день водил группы на боевые задания, летал в глубокий тыл противника

штурмовать его живую силу и технику. [79]

Однажды в воздух поднялся командир полка во главе четверки. Вскоре по радио он передал:

— Ястреб-2, веду бой с большой группой. Вылетайте, — и сообщил координаты.

Восьмерка Вишневецкого легла на курс.

В воздухе много самолетов. Слышны команды Покрышкина, Крюкова, Глинки — над рекой Молочной

идет горячий воздушный бой. Среди общего шума офицеры штаба и все находящиеся на КП уловили

умоляющий голос Лиховида:

— Товарищ капитан, товарищ капитан, выводите машину, я прикрываю.