Крылатый сфинкс, печальный цербер

Да и где они могли видеться ранее, если она с сыном безвылазно сидела все дни до этого в их новом прибежище? И даже если бы, предположим, Кирилл выходил за пределы их особняка и умудрился натолкнуться на Аглаю, о чем сейчас предпочитал не распространяться, хотя причин у него для этого не было, то вряд ли бы вдова композитора стала первым делом снимать со своей морщинистой шеи золотой медальон и совать пятилетнему ребенку под нос изображение мальчика, который, если он сейчас и был еще жив, являлся мужчиной, причем, вероятно, даже пожилым.

Если…

Информацию на этот счет могла бы дать сама Аглая, и Наталья была уверена, что выжала бы из соседки-старухи правду, однако ту увезли в одну из столичных клиник, где к тому же – об этом Наталья узнала по телефону – та снова впала в кому. То есть если бы она даже и съездила в Москву, чего ей делать очень не хотелось, встретиться с Аглаей и задать ей пару-тройку вопросов она бы не смогла: соседка была элементарно не в состоянии на них отвечать.

Хуже всего было то, что соседка, с учетом своего возраста и тяжести поразившего ее недуга, может и вовсе не оклематься и так никогда и не выйти из комы – и в итоге умереть.

Конечно, существовала вероятность того, что Кирюша видел запоминающийся образ мальчика где-то в ином месте или что он даже совершенно случайно, выдумывая внешность своего несуществующего друга, наделил его красной рубашкой, белыми волосами и синими-пресиними глазами. Сбрасывать со счетов случайность – этому Наталью научила жизнь – никогда нельзя.

Однако она все больше сомневалась, что друг сына был выдуманным. Но если не выдуманный, то, выходит, вполне реальный? И встречающийся с Кирюшей в любое время дня и ночи в разных местах то у них дома, то в саду.

Что же это за мальчик такой аномальный?!

Нет, она в который раз заставила себя мыслить рационально. Наверняка у всего имеется какое-то простое, но до сих пор не учтенное ею объяснение. Только вот какое? Что где-то имеется маленький мальчик, который может в любое время суток, выходя из стенного шкафа, беспрепятственно проникать на территорию их дома и вести тревожащие беседы с ее сыном?

И это был, надо признать, наиболее благоприятный вариант.

Потому что если мальчик является выдуманным, то это означает, что Кирюша отчего-то решил заделаться заправским лжецом. Или, что еще хуже, это может указывать на начинающееся или, кто знает, уже вошедшее в активную фазу заболевание, симптомами которого являются галлюцинации.

Думать о таком даже не хотелось, однако приходилось.

И все же Наталья верила, точнее, хотела верить, что дело тут в чем-то ином. И понимала, что разгадка кроется и в самой личности находившейся в искусственной коме соседки, и в ее прошлом. Ну, или, кто знает, настоящем.

И грех было не воспользоваться подвернувшейся возможностью и не проникнуть в стоявший пустым дом Аглаи, благо у нее теперь имелись от него ключи: она обнаружила их на трюмо в холле соседского дома уже после того, как вдову композитора увезли в больницу.

Это значило, что она могла проникнуть в дом и, пользуясь отсутствием хозяйки, осмотреться. Нет, упаси боже, ничего тырить она не намеревалась, ей это не требовалось, и даже медальон она собиралась вернуть, однако для себя решила, что глупо класть его, скажем, на трюмо, а лучше отдать при личной встрече самой Аглае. А так как встретиться с той пока что было невозможно, Наталья имела полное право оставить эту ценную вещицу до поры себе. Разумеется, исключительно на хранение.

Наталья знала, что прикладывает все усилия для того, чтобы убедить себя в правоте своих действий, вообще-то подпадавших наверняка не под одну, а даже сразу под несколько статей Уголовного кодекса. Однако она была уверена, что имеет полное право так поступить, потому что именно своими слаженными действиями спасла жизнь Аглае. И та была ее должницей. А долги тем и хороши, что их надо платить.

Хотя, наверное, не все…

Как бы там ни было, Наталья приняла решение: она проникнет в особняк Аглаи и попытается найти информацию о мальчике, чье фото старуха носила у самого сердца. А также узнает, имеются ли в соседском доме шкафы с доступами к секретным ходам.

Ей претило оставлять Кирюшу одного дома, однако ничего иного сделать она не могла. Доверять его прочим незнакомым соседям наподобие дамы с черным бульдогом она, конечно, не собиралась, а звонить в фирму и нанимать какую-то вертихвостку в качестве гувернантки на час она считала глупым. Тем более никто не гарантировал, что Алексей – или Феликс – не подошлют ей, пользуясь связями, своего человечка.