Крылатый штрафбат. Пылающие небеса (сборник)

– Постой, Анатолий… Ты же ведь говорил, что вроде летчиком был, на Халхин-Голе воевал…

– Да, и это было, – кивнул капитан Воронцов. – И орден боевого Красного Знамени за самураев имею. Ну а в сорок первом на защиту Москвы всех поднимали. Ту зиму я по гроб жизни запомню. От нашего особого стрелкового батальона НКВД пять человек осталось… И хочется мне сейчас посчитаться за тех ребят! Пойми меня, комэск, не ради наград, не чтоб выслужиться – хочу этих гадов прищучить, показать, что и мы на многое способны!

Капитан Александр Волин немного помолчал.

– Их примерно человек тридцать…

– У меня во взводе примерно столько же. Вооружение и подготовка у нас – тоже примерно соответствуют. Так что будет баш на баш.

– Ничего, авиационную поддержку я тебе обеспечу, будь спокоен! – широко улыбнулся Александр Волин.

* * *

Фигура часового в плащ-палатке и с винтовкой на плече маячила у полосатого шлагбаума. Еще один страж охранял стоянку самолетов. Еще один пеший патруль автоматчиков обходил периметр аэродрома.

Наблюдатель в кустах беззвучно усмехнулся: «Иваны» усилили охрану аэродрома, но сделали это так кустарно, что с ними бы справились и мальчишки из «Гитлерюгенда».

«Зеленые дьяволы» знали, что их уже ищут. Радист группы запеленговал несколько радиосообщений. Расшифровать их было невозможно, но по интенсивности радиоработы в эфире опытные диверсанты поняли, что кольцо вокруг них сжимается. И расчет был только на дерзость атаки и откровенную наглость действий. Русским и в голову не придет искать их возле аэродрома – потенциального объекта диверсии!

– Stein auf! Zum angriff! [82]

Две группы по девять человек в каждой бесшумно рванулись вперед. Еще две тройки – расчеты 3,6-сантиметровых минометов – приготовились открыть заградительный огонь вместе с расчетом пулемета MG-42.

И вот уже один из «зеленых дьяволов» совершает бесшумный и смертельный прыжок, а в его руке тускло отсверкивает боевой нож, нацеленный в спину русского часового – под левую лопатку… И тут же кубарем катится по земле, брошенный ловким приемом боевого самбо!

Мгновенно вспыхивают аэродромные прожекторы, направленные на опушку рощи. Ярчайший свет слепит глаза и сбивает прицел «зеленым дьяволам». Ночь безжалостно секут сверкающие плети трассеров! Грохают взрывы гранат. Вспыхивают над рощей и аэродромом осветительные ракеты, от их мертвенно-бледного света – не укрыться.

Взмывают в подсвеченное прожекторами и сигнальными ракетами небо истребители, в пологом пикировании проносятся они над рощей, поливая деревья и начинающееся от опушки поле хлесткими очередями двадцатимиллиметровых пушек и крупнокалиберных пулеметов!

Но оставшиеся в живых «зеленые дьяволы» не сдаются и сходятся в рукопашной схватке с бойцами Осназ НКВД. Волки – с волкодавами! Хитрые приемы борьбы и ножевого боя сталкиваются с подобными же навыками и боевыми рефлексами. Опыт не обычных солдат, привыкших ходить в штыковую, а суперпрофессионалов, вышколенных, вымуштрованных инструкторами, проверяется теперь единым и абсолютным критерием – боевой эффективностью!

Рубились молча. Ножами, прикладами, саперными лопатками. Успевали сделать один, максимум – два выстрела. И вцеплялись друг другу в глотки. И рвали их с отчаянием и яростью прирожденных волков и волкодавов…

И не зря, ох не зря гонял своих ребят капитан госбезопасности Анатолий Воронцов! Окровавленные, избитые, потерявшие нескольких бойцов, но осназовцы все ж стали брать верх в этом ночном побоище.

– Halt! Nicht schissen! [83]

Отборные десантники Люфтваффе, «зеленые дьяволы», прекратили сопротивление. Естественно, кто в живых остался. Они бросали оружие и поднимали руки.

Наши, еще не отошедшие от горячки скоротечного – а с момента атаки диверсантов прошло не более десяти-пятнадцати минут – боя, настороженно следили за ними. И враги, и бойцы НКВД узнали цену друг другу и видели, кто чего стоит.

– Взять их, – устало приказал капитан госбезопасности Воронцов, сам он был ранен в руку, левое подреберье пересекала широкая кровавая полоса. Лоб был разбит, лицо – в крови.

Представитель Особого отдела в штрафной эскадрилье и «по совместительству» командир взвода охраны НКВД лично повел своих солдат в бой. Под пули «зеленых дьяволов». И рубился тоже – наравне со всеми.

Капитан Анатолий Воронцов сунул за голенище сапога финку и перезарядил диск в ППШ.

– Командира диверсантов – ко мне!

– Есть!

Стоит прямо, смотрит волком. Матерый…

– Как тебя зовут? Номер части?

Молчание.

За спиной – настороженно глядящие поверх мушек конвоиры. Не дернешься.

И вдруг…

«Матерый» одним неуловимым движением проваливается назад под руку бойца, того, что слева. Выворачивает его автомат и утыкает дырчатый кожух ствола ППШ в спину. Трещит короткая очередь, тело бойца бросает прямо на капитана НКВД.

А второй осназовец отлетает от мощного удара ногой. «Матерый» прыгает назад, в темноту, оставив в руках пистолет-пулемет мертвого бойца.

Но и капитан Воронцов распластался уже в хищном прыжке за ним следом. «Не упустить!» – вот главная сейчас мысль.