Крылья

   – Еще раз назoвешь меня Мирандой,и нам снова придется вызывать Гаса, – предупреждаю на полном серьезе.

   Огастус, личный врач Рикардо, – приятный мужчина, с которым я всегда не против поболтать, но все же не тогда, когда его подопечный лежит без штанов на моем кухонном столе и стонет от боли.

   Тайлер кривит губы.

   – Сама посуди, в свете скорого изменения статуса наших отношений было бы странно, продолжи я называть тебя по фамилии.

   Снова начинаю звереть. Удивительно, как быстро умеет вывести из себя этот человек.

   Подаюсь вперед к экрану так, будто бы могу протянуть руку и сжать такую манящую в данный момент шею собеседника.

   – Окстись. Статус наших отношений не изменится.

   – Ты такая милая, когда злишься…

   – Рикардо, - уже рычу.

   – Ладно-ладно, – дарит мне убийственный взгляд, но дурачиться перестает. Тоже чуть подается к экрану, переплетает на столе пальцы. - Морган, давай разберемся, я хоть раз тебя подводил?

   И разбираться не нужно.

   – Тысячу раз, - выдаю, не задумываясь.

   ?икардо закатывает глаза.

   – Ну, хорошо. А по-серьезному я тебя подводил? Когда вопрос стоял о жизни или смерти?

   Закусываю губу. Да, я обязана Рикардо жизнью. Тогда, четырнадцать лет назад, после гибели ?лександра и уничтожения Эйдона, я осталась жива только благодаря ему. Когда от меня отказались собственные родители, а Родина назвала предателем, руку помощи мне протянул лишь Рикардо Тайлер.

   Но, черт возьми, я отрабатываю свой долг уже который год! Сколько услуг я оказала этому прохвосту – не счесть.

   Встряхиваюсь.

   – Если ты проиграешь на выборах, твоя жизнь на этом не закончится, - напоминаю.

   – Погибнет моя гордость, - возражает Рикардо. И кажется, он серьезно. – А без нее мне не жить.

   Качаю головой.

   – Рикардо, нет, - повторяю уже, наверное, в тысячный раз. - Ты не заставишь меня ввязаться в большую политику. Я не стану шататься с тобой по приемам, посещать светские рауты и так далее. Да меня от одного такого мероприятия воротит неделю. Признаю, я твоя должница, но я не готова положить свою жизнь на алтарь твоего президентства и не дам согласие на фиктивный брак, как бы ты меня не уговаривал.

   В глазах Рикардо загорается опасный блеск. Что, черт возьми, он услышал из того, что я говорила?

   – Если все дело в фиктивности…

   – О боже, нет! – восклицаю возмущенно. – И думать не смей!

   Рикардо мне как брат, нелюбимый вредный брат, но никак не мужчина, который меня интересует… как мужчина. Я любила Александра больше жизни, Тайлеры – моя семья. И думать о связи с Рикардо для меня сродни размышлениям об инцесте.

   – Я всего лишь предложил, – ни капли не смущается собеседник. - Но ты должна понять, это не я придумал. Мой предвыборный штат проделал огромную работу, провел исследования, устраивал соцопросы. Ты – моя путевка в президентское кресло.

   Не сдаюсь.

   – Найди другой способ, - упорствую.

   Рикардо вздыхает, снова закатывает глаза с таким видом, будто разговаривает с глупым ребенком.

   – Ну, чего ты упираешься? – пытается уже не настаивать, а уговаривать. - А если я пообещаю, что не буду таскать тебя с собой по приемам без надобности?

   Ну, ещё бы. Сейчас, что бы добиться своего, он с легкостью пообещает мне звезду с неба. И мы оба знаем, что обещания он не сдержит. Под влиянием обстоятельств, разумеется.

   – ?ик, нет.

   – Не пойму, что ты теряешь? - продолжает увещевать. – У тебя все равно нет личной жизни.

   Он говорит это с такой отвратительной уверенностью, что мне становится обидно.

   – С чего ты это взял? – возмущаюсь,ибо лучшая защита – нападение.

   – А с того, - ?икардо остается невозмутим. – Я навел справки. Да,ты не монахиня, время от времени у тебя кто-то появляется, нo не часто, и это чисто постель.

   Ушам своим не верю. Это все равно что копаться в моем нижнем белье.

   Морщу нос, будто в помещении дурно пахнет.

   – Ты отвратителен.

   – Предусмотрителен.

   – Отвратителен. Признай и не спорь.

   Разводит руками, но продолжает самодовольно улыбаться.

   – А что если ты не все обо мне знаешь? - тем не менее не сдаюсь.

   Рикардо прищуривается, вглядывается в мое лицо.

   – Хочешь сказать, что у тебя кто-то есть? - изгибает бровь. Издевается, ясное дело.

   Признать сейчас его правоту – ударить в грязь лицом.

   – Именно, - отчеканиваю, гордо вскинув подбородок.

   Рикардо колеблется.

   – И это серьезно? - уточняет.

   – Более чем.

   Снова вглядывается, но потом расслабляется.

   – Не верю, – заявляет безапелляционно. – В последнее время ты курсируешь по маршруту: ЛЛА – дом – ЛЛА. Не хочешь же ты сказать, что закрутила роман с садовником?

   Вот же сноб. Можно подумать, садовники не люди. Правда , если бы кое-кто был внимательнее к окружающим,то знал бы, чтo садовник у нас – женщина,и видел он ее не один раз.

   – А что, по–твоему, в ЛЛА есть недостаток в мужчинах? - не имея на руках приличных карт, бессовеcтно блефую.

   Вот теперь мне удается его пронять. Рикардо напрягается, даже подбирается в кресле – дикий кот перед прыжком на жертву, ни дать ни взять.

   – И кто же он? – интересуется подозрительно ласково. – У вас там или старики,или студенты.

   – Да хоть бы и студент, - выпаливаю, слишком поздно сообразив, что именно я горожу. - Молодая горячая кровь,и все такое.