Крылья древнего ящера

– Приходи, дам успокоительное, – бросил он ей в след.

Совсем недавно Моника прошлась по самолюбию Шеметова. Теперь вот – Дорис. Ну, надо же: выдал её наблюдательность психологу – астронавту для этих ситуаций и включённому в экипаж! Медицина так до сих пор и не научилась удалять с корнем те центры мозга, которые в прошлом толкали женщин лить соляную кислоту в глаза соперниц. В настоящем кислота уже

не используется, но центры-то остались. Но Дорис тоже можно понять: осторожничала, чтобы не нажить куда худшее, а теперь это дело вне контроля.

* * *

"Арамис" уже вошёл в планетную систему "шестёрки". Уже даже в иллюминаторы было видно, что двойная звезда имеет всего две планеты, которые крупными молочными точками выделялись из россыпей звёзд. Ветер "шестёрки" уже тянул к себе. Странная голубая туманность, оказывается, почти постоянно вмещала в себя одну из планет. Сама эта туманность также передвигалась по орбите, только очень медленно, а находящаяся в ней планета, в силу искривления траекторий, может, никогда её и не покидала. По крайней мере, такая версия была вполне приемлемой, глядя с колокольни "Арамиса". Орбита другой планеты, а по параметрам именно на ней и погиб "Зевс", располагалась от своего светила примерно на том же расстоянии, что и её сестра, погрязшая в своём голубом рассоле. Тем не менее, даже простые расчёты уже явно противоречили устоявшемуся мнению учёных о том, что равноудалённые от своей звезды планеты когда-нибудь обязательно столкнутся. Такая катастрофа, кажется, вообще была в данном случае не возможна. На лицо был так называемый "звёздный парадокс", а на объекты с подпадавшими под этот термин параметрами лететь не рекомендуется. Такому научил горьковатый опыт, но "Зевс" летел туда, наверняка уже зная об этом, летел и молчал. Летит туда и "Арамис" хотя и не молчит. А впрочем, кто здесь это точно знает, слышит ли нас Земля или же галактические маяки отражают в компьютеры корабля чужое эхо? И, кроме того, теперь уже глядя назад, можно бы и призадуматься о тех странных явлениях на "Арамисе" в беззвёздной черноте середины полёта.

– Итак, до спуска осталось… Да сколько осталось – я, и сам не знаю. Точно только, что не много. С прилётом, одним словом. – Уэддоу философствовал пред астронавтами, подводя итоги перелёта. Это была формальность, предназначенная для единства, результатов. – Все мы видим, что звезда двойная, имеет резко меняющуюся массу, что и является причиной волнистости орбит её планет и предполагаемого пояса миниастероидов или уплотнённой звёздным ветром "шестёрки" космической пыли. Но последнее явно случайно, и нас не касается. Нас волнует, что это там за газ, зачем он и откуда взялся. А самое непонятное, на мой взгляд, то, что так близко расположенные составные части этой двойной звезды не сливаются воедино. При таком соединении освободилась бы колоссальная энергия и на этой бочке с фитилем – мы с вами. Напомню для спящих, что двойные звёзды либо расположены друг от друга на миллионы миль, километров, то есть, и находятся в энергетическом равновесии, либо являются единой массой, но из-за разнородности состава в разных своих секторах с расстояния парсеков видятся двойной звездой.

Командир изъяснялся явно языком Файра, сам он этого наверняка не знал. Слушали его вяло. Для контроля уточнили вслух всю ту информацию, которую отправили в компьютер. И тут, вдруг, Дорис встряхнула всех:

– Командир! У меня к Вам просьба. Если пойдёте сегодня к излучателю, разбудите по пути меня. Дело в том, что часть контрольных характеристик мне надо фиксировать именно ночью…

Даже она осеклась, так все переменились в лицах. На неё уставились как на сумасшедшую. Реакция Уэддоу была такой же.

– Гимус, отдохнуть бы тебе. Ты подумай, ведь так и свихнешься. – Уэддоу с сочувствием в голосе заговорил с непокорной химичкой. – К излучателю я подхожу редко, и, все вы об этом знаете, когда. На орбите планеты, перед спуском, мы выйдем на связь, это необходимо и положено, но нет необходимости этого делать ночью. А если тебя надо разбудить, то, пожалуйста.

Майкл многозначительно и сурово посмотрел на Врежа и кивнул в сторону Дорис. Та молчала, поняв, что разговоры сейчас ничего не дадут, и тоже хотела замять ситуацию. На удачу, другие темы разговоров перебили всеобщее недоумение, от Гимус отвернулись, и она выскользнула.

– Зачем ты… – Вреж догнал её.

Та ничего не ответила. Через полчаса же она сама нашла его.

– До орбиты первой планеты, той, что в туманности, мы доберёмся через двое суток, – начала она сосредоточенно. Наверняка наш командир в эти два дня опять кому-то просигнализирует.

– Тебя послушать, так наш "голова" – чистокровный космический шпион и всех нас ведёт в неминуемую пропасть.

Против обыкновения, Дорис никак не отреагировала и продолжала:

– Эти дни у себя не закрывайся, я тебя с ним сведу, что называется нос к носу. А Ли Даогуню я не доверяю, поэтому берусь только за тебя.

Вреж хотел что-то сказать, но она его перебила: